6. История

Цель: дать представление об истории, как результате процессов самоуправления народов и управления Творца и Вседержителя Мироздания.

Приложения: «Исторические вехи. Разумеющим», «Полный цикл смут на Руси...».

Скачать архив с текстом доклада: doc (~949Кб) или pdf (~2Мб)
Посмотреть или послушать запись этого семинара в Крыму

Кликнув на рисунок ниже, вы откроете в новой вкладке браузера "карту памяти" (mind map) доклада, созданную при помощи программы FreeMind (для её просмотра браузер должен поддерживать Java (скачать установочный файл можно здесь), возможно будет необходимо разрешить выполнение активного содержимого для данной страницы). "Карта памяти" отражает структурированное содержание доклада. Карта представляет собой иерархически упорядоченное "дерево", дочерние ветви которого изначально свёрнуты (не отображаются). Если ветвь содержит дочерние веточки, она оканчивается маленькой окружностью – чтобы раскрыть/скрыть свёрнутое содержимое, нужно кликнуть на родительском элементе (левой клавишей мыши на тексте над веткой, который выделяется синей рамкой при наведении курсора). Содержимое карты можно перемещать на экране, кликнув и перетащив его при помощи мыши:

Можно скачать файл map.mm, который можно открыть для просмотра и/или редактирования в программе FreeMind.

Введение

Множество элементов является средой, порождающей из себя структуры в процессе её самоуправления или управления ею извне.

Система это структура, несущая функцию управления, т.е. целесообразно выстроенная (иначе говоря, – функционально ориентированная) совокупность взаимосвязанных элементов, определённая как по функциональной нагрузке и количественному составу каждого из видов входящих в неё функционально своеобразных элементов, так по взаимосвязям элементов в пределах системы.

Всякая система обладает некоторой внутренней структурой, а элементы системы обладают как минимум следующими свойствами:

1. – все элементы самоуправляемы на основе информационно-алгоритмического обеспечения, хранящегося в их памяти;

2. – каждым из них можно управлять извне, поскольку они могут принимать информацию и алгоритмику в память;

3. – они могут управлять другими элементами, поскольку могут выдавать информацию из памяти другим элементам множества.

Множество систем при организации взаимодействия между ними может порождать системы более высокого иерархического уровня по отношению к уровню базовой системы – суперсистему. И потому один из вопросов теории управления состоит в том, как складываются такого рода структуры, вбирающие в себя множество систем.

Мироздание предстаёт в качестве объемлющей суперсистемы по отношению ко множеству взаимно вложенных суперсистем со структурой, изменяющейся в каждый момент времени, а кроме того, – и определяемой разными субъектами по разным наборам признаков. Биосфера планеты Земля является одной из множества взаимно вложенных суперсистем Мироздания со структурой, изменяющейся в каждый момент времени, а Человечество представляет собой одну из множества суперсистем в биосфере планеты Земля. Следовательно, все закономерности и алгоритмика наблюдаемые в суперсистемах проявляются и в истории Человечества.

Из курса ДОТУ известно: система существует как система до тех пор, пока справляется с решением задачи самоуправления, либо в отношении неё решается задача управления. По этой причине в истории Человечества необходимо выделить этапы с разным режимом управления: режимом автономного развития региона, режимом пограничных столкновений автономных регионов, режимом управления объединённых автономных регионов, которые стали суперсистемой. Выяснить, было ли объемлющее этот процесс управление и каковы проявления этого управления в истории Человечества.

Сделав выборку исторических фактов в соответствии с указанными требованиями, мы получим исторический процесс соответствующий реально случившемуся прошлому с определённой детальностью. Детальность реально случившегося прошлого ограничивается имеющейся в нашем распоряжении фактологией.

6.1 Пару слов об истории как науке и её состоятельности

Согласно письменной истории нынешнее человечество родилось в животном мире, вышло в каменный век, первые региональные цивилизации возникли около 5 – 7 тыс. лет тому назад, около 3 тыс. лет тому назад началась письменная история. Благодаря письменной истории, мы всё можем узнать о прошлом региональных и глобальной цивилизаций начиная, примерно, с середины первого тысячелетия до нашей эры.

Однако археологи откопали уже немало артефактов, происхождение которых не поддается объяснению, а обстоятельства при которых они были обнаружены, не вызывают сомнений. Это предметы быта или орудия труда, которые найдены в пластах нетронутой породы и, соответственно, не должны принадлежать нашим предкам. Повторяю, нетронутой породы. То есть в местах таких находок не проводились изыскания, а земля откладывалась так, как ей положено, – слоями. Дул ветер, наносил слой, умирали растения, слой становился толще, оседали выветренные породы, жили звери, осваивал Землю человек…

Так на теле планеты рос слой за слоем. И те слои, которые образовались благодаря человеку, называют культурными, ими занимается археология. А те, которые образовала природа, принадлежат геологии и палеонтологии. И что же приятного для учёного, привыкшего к тому, что в эпоху палеолита люди пользовались каменными, деревянными и костяными орудиями труда, если он найдёт… череп неандертальца с хорошей круглой дырой во лбу. А незадачливые криминалисты, которые этот череп взялись осматривать, поспешат сообщить: пулевое отверстие. Причём, если бы один такой нехороший череп выкопали, можно списать на шутника. А если их несколько и в разных местах? Если пулевые отверстия обнаружены на черепах мамонтов? Да почему только мамонтов? Есть прекрасный образчик пулевого отверстия в черепе какого-то ящера… Как тут не взвыть? Значит, этот проклятый человек не только ровесник динозавров! Он ещё и стоял на таком уровне развития, к которому мы подобрались (а может и нет) только к концу II тысячелетия. Это уж ни в какие рамки не лезет. Вот почему факты стараются опустить без внимания. Золотое правило: хочешь, чтобы чёртик не выскочил, не поминай его всуе. То есть занимайся своими прямыми изысканиями, а сомнительные находки просто не трогай.

А таких фактов на самом деле достаточно много и очень много появляется новой информации о загадочных артефактах оставленных нам древними цивилизациями. Вот только некоторые из этих находок и свидетельств: отпечатки босых ног человека, которым 250 миллионов лет, камни Ики с изображениями людей вместе с динозаврами, изображения сложнейших операций по пересадке внутренних органов, необъяснимые древние карты с точным описанием берегов Атлантиды (суши), обнаруженные по всему миру пирамиды, подобные пирамидам Египта (пирамиды в Китае, пирамиды на дне Японского моря, пирамиды в Европе, даже на дне Бермудского треугольника обнаружили загадочную пирамиду огромных размеров из материала похожего на стекло или хрусталь), окаменелые болтики, фантастические по технологии своего изготовления мегалиты Перу, петроглифы Наска, скульптуры ольмеков, пирамиды майя, Теотиуакан, Камбоджийский Ангкорват, запредельные для нашего современного понимания технологии "древних" и многие и многие другие артефакты и загадки древних цивилизаций.

Артефакты древних цивилизаций продолжают поражать пытливые умы планеты своей невообразимостью, своей шокирующей фантастичностью для современной действительности. Археологические находки, появляющиеся время от времени, нередко только увеличивают количество вопросов…

А ведь если на секунду предположить, что представители древних цивилизаций развивались совершенно в другом направлении, нежели современные цивилизации и овладели знаниями, которые позволяли переносить огромные тяжести на большие расстояния, размягчать камень и лепить из него как из пластилина, то что им было нужно, то происхождение многих артефактов можно объяснить и альтернативная история может стать единственной правильной историей древних.

Почему современные историки, археологи, антропологи просто игнорируют такие очевидные археологические и исторические факты?

Эти мистические и подчас не объяснимые и игнорируемые современной наукой осколки несомненно могущественных древних цивилизаций, заставляют нас задуматься о той "истории" которую нам преподают в школах, институтах и университетах..

Таким образом, мы живём не на основе знания достоверной истории, а на основе исторического мифа, в котором некоторым образом интерпретированы данные археологии, сообщения древних сказаний, дошедшие хроники и подложные фальсификаты. Вопрос о метрологической состоятельности исторической науки, историками никогда не поднимался, и потому остался не решённым в школах исторической науки, оказывающих наибольшее воздействие на формирование представлений о прошлом человечества, государств и национальных культур. Это одно из следствий того, что грамотность подавляющего большинства историков в вопросах соотношения, во-первых, методологии познания и творчества, и во-вторых, – научного результата – в большинстве случаев оставляет желать много лучшего. А между тем грамотность в вопросах методологии познания определяет лицо всякой науки и её общественную полезность.

6.2 Официальный исторический миф и что же пытаются скрыть от большинства населения Земли?

Обратимся к рассмотрению «скелета» исторического мифа, культивируемого в разных версиях атеистической (материалистической) исторической наукой и системой образования во всех «цивилизованных» обществах:

• нынешнее человечество само собой родилось в животном мире,

• самостоятельно вышло в каменный век,

• первые региональные цивилизации возникли около 5 – 7 тысяч лет тому назад,

• около 3 тысяч лет тому назад началась письменная история. И благодаря письменной истории мы можем более или менее хорошо узнать всё о прошлом региональных и глобальной цивилизации, начиная примерно с середины первого тысячелетия до нашей эры.

И подавляющему большинству людей для «цивилизованной жизни» должно быть вполне достаточно некой версии истории, состоящей из какого-то набора реальных и выдуманных фактов, натянутого на этот «скелет» историками-профессионалами.

В 1990‑е гг. активизировались попытки заменить этот исторический миф хронологически более короткой версией якобы достоверно реконструированной истории. В частности, в работах математиков МГУ А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского¹ на основе статистического анализа сообщений хроник утверждается, что хроники в основном достоверны, начиная с XI – XII веков нашей эры, а вся более древняя история представляет собой многократно смещённую в прошлое историю средних веков, в которой реальные люди эпохи средневековья действуют под другими прозвищами и в другой географической локализации средневековых же реальных событий.

При этом хозяева мифа тщательно убирали из учебной литературы по истории сообщения о такого рода фактах, как географические карты Пири Рейса, о древнеегипетских и прочих «исторических аномалиях».

Следовательно, мы живём на основе спектра исторических мифов, и каждая научная школа придерживается своего исторического мифа, холит его и пропагандирует в качестве единственно истинного. Господствующие исторические мифы меняются в ходе самогό исторического процесса, причём, как в случае истории Российской империи – СССР – постсоветских государств, включая Российскую Федерацию, – смена культовых исторических мифов может происходить даже не один раз при жизни одного поколения. При этом исторические мифы умышленно фальсифицируются по отношению к реально имевшим место событиям в угоду политической конъюнктуре, ориентированной либо на удовлетворение самодовольства местной правящей «элиты», либо на удовлетворение требований победителей в войне, будь та война «холодной» или «горячей». И, если созданный под давлением этих политических обстоятельств исторический миф становится господствующим, то факт его фальсификации со временем забывается, а сам он воспринимается большинством людей в толпо-«элитарном» обществе как безупречная историческая истина, примером чему «Повесть временных лет» Нестора, отцензурированная и отредактированная игуменом Киево-печерской лавры Сильвестром во времена Владимира Мономаха (1053 – 1125). Это имеет место на протяжении всей памятной истории человечества – следы «улучшения прошлого» в угоду той или иной политической конъюнктуре непрестанно выявляются самими же историками в истории всех культур.

В силу этого обстоятельства историческая наука нынешней цивилизации предстаёт как наиболее респектабельная и наиболее продажно-циничная ветвь «журналистики» в самом худшем значении этого термина.

Поэтому в наши дни один из актуальнейших вопросов жизни общества (а не исторической науки как одной из профессиональных сфер) состоит в том:

Какой из множества различных исторических мифов ближе к реально свершившейся истории?

Либо все они настолько неадекватны, что необходима громадная кропотливая работа по реконструкции исторического прошлого человечества, региональных цивилизаций прошедших времён и современности, а так же и каждого из народов?

Так что же пытаются скрыть от большинства населения Земли? Возраст планеты? Происхождение Жизни и Человечества? Какие были цивилизации и почему погибли? Почему возможны глобальные катастрофы? Что считать благом в глобальном историческом процессе, а что представляет опасность для биосферы и планеты в целом?

Но если не вдаваться в споры о подробностях, то общий вывод таков:

• История нынешней цивилизации началась после того, как примерно 13 000 лет тому назад завершилась глобальная геофизическая катастрофа, существенно изменившая облик Земли, погубившая предшествующую нашей глобальную цивилизацию и стёршая из памяти людей её культуру. Причины катастрофы и её развитие в настоящее время достоверно неизвестны.

• «Каменному веку» и предыстории нынешней глобальной цивилизации изначально сопутствовала миссия цивилизаторства, осуществлявшаяся теми, кто не только пережил глобальную катастрофу, но и сохранил знания и навыки, позволившие инициировать развитие культуры нынешней цивилизации. Подтверждение этому – легенды многих древних народов, которые повествуют о том, как в эпоху их дикости «боги» сошли с небес или вышли из моря, научили их ремёслам и земледелию, учредили государственность и некоторое время правили народами сами.

И соответственно:

Историческая наука (конечно, если она – отрасль познания Жизни, а не одно из средств зомбирования населения) не вправе игнорировать факты, памятники археологии и антропологии, которые «не лезут» в порождённые ею же в прошлом исторические мифы, коими она пичкает ничего не знающих о прошлом (в силу их возраста) школьников и студентов. Она обязана их осмыслить для того, чтобы быть объективной: но для этого она должна, прежде всего, признать несостоятельность своих культовых исторических мифов, которая является следствием как её метрологической несостоятельности и методологически-познавательной безграмотности, так и подневольности историков политической конъюнктуре, выражающей определённую целесообразность как в вопросах «улучшения прошлого», так и в вопросах построения будущего. Однако для начала необходимо прекратить замалчивать «неудобные» факты и археологические находки, и делать это надо вопреки тому, что это может быть кому-то неугодно и разрушает традицию, от которой кормится «научное сообщество» как в каждой стране, так и в мире в целом.

С другой стороны большинство населения относится к сведениям такого рода безучастно по типу: «Ну бред: Антарктида на карте XVI века за три столетия до открытия её Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым, но нам-то в начале ХХI до этой карты какое дело? – жить надо «конкретно»: диплом получить, «бабки срубить», обзавестись «тачкой», «хатой», а потом, как все нормальные люди, – отдыхать на футболе, развлекаться на всяких шоу и вечеринках, в турпоездках, а не обо всякой древней ерунде думать…»

Однако невежественные люди и хорошо начитанные приверженцы культовых исторических мифов при таком отношении к фактам, обязывающим к выявлению действительной истории человечества, не задумываются о том, что может за собой скрывать культовый исторический миф в разных его версиях.

6.3 Исторический миф – инструмент порабощения всех, кто с ним согласится

Главная же проблема, порождаемая недостоверностью исторического знания, состоит в том, что культ ложного исторического «знания» объективно способен быть инструментом порабощения всех, кто с ними согласится. Но эта проблема тоже никак не рассматривается ни традиционной исторической наукой, ни социологией, сложившейся в культуре Западной региональной цивилизации в ХХ веке и заместившей в постсоветской России «марксистско-ленинскую» идеологию.

При этом:

Основной тезис традиционно культивируемого на протяжении многих столетий исторического мифа атеистической науки во всех его вариациях, к которому читатель учебников истории и популярной литературы на околоисторические темы должен придти однако сам, это – тезис о неуправляемом людьми, а равно и заранее непредсказуемом для них объективно бесцельно-бессмысленном – течении глобального исторического процесса.

Отрицающие этот тезис мнения игнорируются и предаются забвению. Ну кто ныне помнит, что ещё в 1871г. английский этнограф Э.Б.Тайлор в своей книге «Первобытная культура» (одно из переизданий, к тому же сокращённое: Москва, «Политиздат», 1989г., с. 21) ставил вопрос о «философии истории в обширном смысле, как объяснении прошедших и предсказании будущих явлений мировой жизни человека на основании общих законов»? В каком из общеупотребительных учебников истории, социологии, политологии сформулирована эта задача? – и, как следствие умолчания о ней и во многом зомбирующего характера образования, исторически сложившиеся обществоведческие науки не предпринимают никаких действий к её решению.

Соответственно тезису о якобы неуправляемом течении всемирной истории, большинство людей убеждено, что внутриобщественное управление имеет:

• хронологическими пределами максимум – сроки жизни одного поколения, а с началом эпохи избрания ведущих политиков на основе формально демократических процедур – большей частью ограничено сроками их должностных полномочий;

• а пространственными – если не государственные границы, то рубежи за пределами государственных границ, на которых военная сила этого государства в мирное время может базироваться и осуществлять патрулирование в боевых порядках в полной боеготовности.

За этими же хронологическими и географическими пределами всё в соответствии с этим тезисом, якобы течёт само собой без какого бы то ни было целенаправленного воздействия тех или иных внутриобщественных сил. Возможность управления течением глобального исторического процесса отвергается господствующей исторической наукой без рассмотрения этого вопроса по существу. Как выражение именно этой позиции науки в выдержке из статьи «МАСОНСТВО» в «Советском энциклопедическом словаре» (1987г.) говорится прямо: «Масоны стремились создать тайную всемирную орг-цию с утопической целью мирного объединения человечества в религ. братском союзе».

Соответственно такого рода официальному мнению науки, на протяжении истории все те, кто пропагандирует в обществе мнение об издревле управляемом изнутри самого общества течении глобального исторического процесса, либо осмеиваются как «сумасшедшие», либо подвергаются репрессиям. В отношении рассмотрения этой проблематики по её существу действуют запреты: как негласные, но осознаваемые «посвящёнными» в нечто, так и глубинно психологические, не осознаваемые.

А предлагаемая исторической наукой социальная норма миропонимания – устойчиво пребывать во мнении, что:

• Всемирная история носит неуправляемый людьми характер, и направленность её течения неизвестна…

• «Глобализация» – исторически недавнее явление, о котором имеет смысл говорить только по отношению к историческому периоду, начиная не ранее, чем с последней четверти ХХ века.

Однако, насколько цель «объединить человечество» – утопическая, – зависит от того, какие представления об управлении как об универсальном явлении имеет человек, сталкивающийся с этим утверждением. Если представлений об управлении нет вовсе либо они неадекватны, то цель «объединить человечество = управлять глобальным историческим процессом» – в миропонимании такого субъекта – действительно утопическая, а если представления об управлении достаточно развиты, то цель и средства её осуществления перестают быть утопией и становятся политической реальностью – как исторического прошлого, так и настоящего, и будущего.

6.4 Политическая реальность исторического прошлого

Именно по причине обусловленности понимания истории пониманием явления управления в разнородных его выражениях в настоящем учебном курсе освещение проблематики социологии и проблематики психологии предшествует рассмотрению вопросов управления в жизни общества в его историческом прошлом, настоящем и в перспективе.

Управление предполагает определённую последовательность действий для достижения цели, которую можно выявить в ходе глобального исторического процесса.

Как это выглядит в более близкой нам истории современной глобальной цивилизации?

В настоящее время человечеством управляют представители Западной цивилизации, поэтому будем использовать её исторический миф и события на территории контролируемой народами в неё входившими. Чтобы увидеть и понять, как осуществляется управление в потоке событий, необходимо понять цели управления, то есть то, к чему стремиться тот или иной субъект управления.

В результате глобальной геофизической катастрофы на планете сформировались автономные регионы на современных нам материках. На материках могло быть и несколько автономных регионов разделённых трудно проходимыми ландшафтами. (Почти все рисунки, предлагаемые читателю для ознакомления здесь и далее, являются фрагментами карты памяти, ссылка на которую и инструкции по использованию есть в начале материала. Данные на ней представлены в более читабельном виде. Открыть карту памяти в новой вкладке).

alt

Египет расположен в Африке и ближайшие автономные регионы находились в Азии (Междуречье) и Европе (Балканы), поэтому Сирия стала зоной пограничных столкновений, конфликтов. Континентальной частью она связана с Передней Азией; восточные области граничат с сирийско-месопотамской степью; северная часть – с Малой Азией; южная часть вместе с Палестиной соприкасается с Аравийским полуостровом. Также как и Палестина, Сирия и Финикия с древности являлись местом, где сходились и перекрещивались морские и караванные торговые пути. А посему за эти страны шла борьба между соседними крупными цивилизациями, окружавшие их со всех сторон.

alt

Каким образом и откуда «цивилизаторы» прибыли на территорию Египта рассматривать не будем, чтобы не утонуть в бесплодных спорах, начнём с бесспорных фактов: на территории Египта возникло рабовладельческое государство и это государство существовало дольше всех других в истории человечества. Любая система существует как целое, как система, пока в отношении этой системы успешно решается задача управления либо самоуправления. Управление не может быть бесцельным, управление всегда целесообразно, то есть имеет цели. Соответственно и перед руководителями Египта (хозяевами, субъектами управления) стояла задача обеспечить устойчивость управления для сохранения государственности, то есть им нужен был план (сценарий, проект) как достичь этой цели. Понятно, что эти планы (сценарии, проекты) менялись, в зависимости от состояния дел в государстве и это отражалось на проводимой внутренней и внешней политике.

Сначала разберёмся с целями: на первом этапе развития Египет не соприкасался с другими цивилизациями (центрами концентрации управления производительными силами, центрами управления), и соответственно, развивался как автономный регион. Главной целью было построение такой структуры общества, которая обеспечит руководителям (хозяевам, субъектам управления) Египта безбедное существование за счёт населения страны и устойчивость управления египетским обществом – такая структура общества была создана, государственность открытого рабства, которая строго следила за соблюдением населением установленных законов и правил и жёстоко карала нарушителей.

alt

На втором этапе развития Египет стал соприкасаться и взаимодействовать с другими цивилизациями и, соответственно, режим управления изменился. Египет вступил в борьбу за сферы влияния и, в дальнейшем, за мировое господство. Пограничные конфликты редко обходились без боевых столкновений, соответственно потребовалось средство (оружие) для борьбы с конкурентами за мировое господство, и оно было создано.

Опыт ведения войн привёл к пониманию приоритетов обобщённых средств противоборства и, соответственно, к принятию решения о переходе от «горячих» войн к «холодным», к концепции глобализации. Это событие отмечено памятной надписью Рамсеса II на поле боя при Кадише.

alt

Процесс концентрации управления производительными силами, подконтрольный любому концептуально самостоятельному центру управления, идёт двумя способами расширения сферы влияния:

- первый, прямая военная агрессия с оккупацией территории и перераспределением производимого продукта в интересах победителя;

- второй, агрессия методом “культурного сотрудничества”, при которой правящей “элите”, жертве агрессии, навязывается культура, чуждая самобытной культуре народа, вследствие чего “элита” – якобы сама – в меру своего понимания управляет в интересах своего народа, а в меру своего непонимания – в интересах “более культурного” агрессора.

Второй способ даёт более устойчивые во времени результаты, поскольку маскирует поработительство под благо в сознании порабощаемых, для этого и создавалась культура, получившая в последствии название библейской.

alt

Особая жестокость и кровавость жертвоприношений культов семитских племён, совершавшихся в таких древних городах как Библ, интересна тем, что грядущая в не таком далёком будущем (в первую очередь в районе Ханаана) культура Библии (особенно Торы), изобилует разнообразным злом и жаждой жертвоприношений исходящими от кровожадного еврейского бога. То есть, составители первых редакций Торы взяли и скопировали стереотипы взаимоотношений с богами, которые были у народов в основном семитских племён в этих местах (Сирия, Финикия, Палестина) – просто перенеся старые стереотипы на нового еврейского бога. Поскольку культура кровавых жертвоприношений была устойчиво закреплена веками на духовном и генетическом уровне этих племён, составители Библии соблазнились употребить жестокость для продления неправедной культуры в будущее, но уже в новой форме и с новыми целями. При таком переходе было принесено множество крупных жертв и в первую очередь это – сама египетская государственность.

После того, как древнеегипетские “жрецы” бросили управление Египтом и перешли на методы завоевания мира с помощью «холодной» войны, государства, которые они “курировали” до этого – были оставлены завоевателям. И история стала вершиться как бы «сама собой», без вмешательства Египта и его иерархов. Однако, «культурное сотрудничество» тем и удобно для настоящих «герметистов» глобального уровня, что управление с его помощью не видимо не только простым людям, но оно не видимо полностью даже посвящённым верхушкам местных “жреческих” структур, которых было немало в каждом древнем государстве и в каждом большом городе при храмах. Да и посвящения проходили под контролем самых посвящённых египетских “жрецов”. Ведь даже до сих пор “жречество” Древнего Египта многими считается самым знающим и одарённым в нашей цивилизации.

Поэтому те, кто думает, что влияние самого важного эзотеризма культуры и религии, представленной Древним Египтом (его высшей “жреческой” иерархией), на государства Востока типа Финикии, Сирии и Палестины² закончилось с падением Египта – они ошибаются. Основной эзотеризм только начал себя проявлять как долговременный глобальный сценарий ушедшего из Египта древнеегипетского жречества с момента вторжения древних евреев в Палестину (Ханаан).

Из поздних редакций трудов Гомера и других древнегреческих авторов можно понять, что религиозная система древних греков, будучи синтезом аборигенских, ближневосточных, египетских и некоторых других религиозных культов, представляла собой ещё до упадка XII – IXвв. до н.э. достаточно запутанную иерархически выстроенную систему, верхушка которой состояла из пантеона богов и героев. Однако, при всей своей запутанности эта система была достаточно привлекательной и максимально мифологизированной.

Античное общество³ сформировалось на базе развитых торговых связей и средиземноморского мореплавания. То и другое, вкупе с благоприятными географическими условиями, сыграло свою роль в архаической революции, приведшей к преобразованию доантичной (в принципе близкой к типичной древневосточной) структуры в кардинально отличную от неё античную⁴.

Архаическую революцию смело можно уподобить своего рода социальной мутации, ибо во всей истории человечества она была единственной и потому уникальной по характеру и результатам. Одно несомненно: главным итогом трансформации древнегреческой структуры был выход на передний план почти неизвестных или по крайней мере слаборазвитых в то время во всём остальном мире частнособственнических отношений, особенно в сочетании с господством частного товарного производства, ориентированного преимущественно на рынок, с эксплуатацией частных рабов при отсутствии сильной централизованной власти и при самоуправлении общины, города-государства (полиса).

После реформ Солона⁵ (начало VIв. до н.э.) в античной Греции возникла структура, опирающаяся на частную собственность, чего не было более нигде в мире.

Древнегреческая культура формировалась под особым влиянием высшего египетского “жречества”⁶. Прежняя религиозная система Древней Греции подверглась специальной вторичной мифологизации, новейшим дополнениям, что привело к становлению общегреческого единства, опиравшегося на единый язык и поклонение общим богам. А самой Греции готовилась особая миссия: служить социально-культурным, философским и религиозным дохристианским эталоном организации жизни в европейских полисах. При этом не надо забывать, что иудаизм, как религия монотеизма, уже существовал несколько веков, а про христианство ещё никто нигде не слышал. Поэтому древнегреческую культуру надо рассматривать в историческом “контексте” в совокупности с процессом распространения иудаизма и иудеев в Европу.

Важно отметить, что античная структура пошла иным путём развития, чем все остальные – путём более быстрым, динамичным. На основе греческой античности были достигнуты в Древнем Риме впечатляющие темпы динамики в области экономики, политической администрации, культуры. Правда после этого наступила эпоха длительного кризиса, связанного с падением Рима и «варварскими завоеваниями», что затем привело, как известно, к появлению средневекового феодализма. Это тоже один из знаков Свыше о порочности культуры Древнего Рима.

Рассмотрим хронологию пути Западной цивилизации.

alt

Используя стратегию культурного обмена, руководители (хозяева) Египта поработили всё человечество за пару тысяч лет. И в настоящее время перед ними стоит задача обеспечить устойчивость управления человечеством на уровне планеты Земля. Для этого был создан проект МАРКСИЗМ, который представляет собой светскую модификацию Библии с той же задачей сохранить толпоэлитаризм. Общество, не способное сказать, как в нём осуществляется концептуальная власть – марионетка в руках тех, кто её всё же осуществляет.

Убедившись в неэффективности псевдосоциализма, был запущен следующий проект – НЕТОКРАТИЯ, но судя по глобальному биосферно-экологическому кризису на планете, у них либо цель другая, либо они не справляются с управлением на глобальном уровне.

6.5 Ф.Рузвельт: «В политике ничто не случайно! Если нечто происходит, можно быть уверенным, что это было запланировано именно так!»

История действительно повторяется вновь и вновь. Для России наших дней разница заключается в том, что социальные и государственные завоевания и наследство, доставшиеся нам от трёх предшествующих поколений ценой большой крови, бед и несчастий, а также их упорного труда почти полностью разворованы и уничтожены современной "либерастической" элитой. Что же она предлагает простому народу и ветеранам труда былых пятилеток? Ювенальную юстицию, 60-часовую рабочую неделю, монетизацию льгот, полицию, вступление в ВТО, ГМО, геноцидную вакцинацию, гарантированный рост цен, попранные конституционные гарантии и свободы, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, умиление СМИ от числа роста благосостояния наших олигархов… Несмотря на упоминание о социально направленном характере нашего государства и то, что "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью", эти слова словами и остаются. Какие рассуждения и установки слышим мы от элиты, рождённой ещё в СССР, но лоббирующей совершенно антисоциальные и чуждые трудящимся людям цели? "Важно, чтобы ребёнок для школы был не дополнительной обузой, а источником её финансового благополучия, материального достатка её работников" или "моральная подготовка" учащихся к тому, что они скоро станут конкурентами (читай: врагами) друг другу. (Сравните с государственной политикой дружбы и братства советских времён)… Даже при беглом рассмотрении очевидно, что обученное и инструктируемое из-за рубежа "манагерство" России уже много лет последовательно реализует часть единого плана по превращению планеты в фашистское государство, в котором единственная роль России – это сырьевой придаток для управленцев "золотого миллиарда". Сказано к тому, чтобы не возникало иллюзии, что РФ в наше время отделена от сети глобального управления.

Подобного рода разоблачительные документы не раз становились достоянием гласности, но всякий раз благополучно "замыливались" либо игнорировались. Рассмотрим некоторые, чтобы убедиться в том, что задачи по глобализации и порабощению человечества формулировались в конце XVIII века и ещё раньше.

В 1875г. в результате гибели курьера иллюминатов (во время грозы) из Франкфурта в Париж, человечеству стал доступен программный документ иллюминатов, известный как "Новый Завет Сатаны", где определялись основные пути к манипуляции общественным сознанием. В 1784-86гг. орден баварских иллюминатов был разгромлен и в дело вступила полиция. При обысках в домах руководителей ордена было найдено много любопытнейших бумаг. В частности, «25 принципов Иллюминатов» (1776), «Новый Завет Сатаны» (1875), а также удалось выяснить, что орден тайно финансировался кланом Ротшильдов.

«25 принципов Иллюминатов» представляет собой пошаговую инструкцию об том, как организована конспирация в ордене, а также описывает их долгосрочные планы со времени основания. Автором этого перечня является еврей Адам Вайсхаупт. Итак, 1776 год, «25 принципов Иллюминатов»:

1. (Пользоваться тем, что) в целом люди более склонны к злу, чем к добру.

2. Проповедовать либерализм.

3. Использовать идею о свободе для провоцирования межклассовых войн.

4. Поскольку цели Иллюминатов оправданы, для их достижения необходимо использовать абсолютно все средства.

5. Право на ложь является законным.

6. Наши ресурсы и их сила должны оставаться невидимыми до самого момента, когда они приобретут такую мощь, что уже никакая сила или козни не смогут подорвать их.

7. Отвлекать внимание толпы на основе её психологии с целью управления массами.

8. Использовать алкоголь, наркотики, коррупцию и все социальные пороки для систематического разложения молодежи.

9. Всеми способами захватывать собственность.

10. Пользоваться лозунгами вроде равенства, свободы, братства и вкладывать их в уста народных масс для ведения психологической войны.

11. Руководить ходом войн с тем, чтобы народы обеих воюющих сторон ещё больше увязали в долгах и проводить мирные конференции таким образом, чтобы ни одна из противоборствующих сторон не получала территориальных прав.

12. Члены (ордена иллюминатов) должны использовать своё богатство для того, чтобы к власти допускались такие кандидаты, которые будут послушными к их требованиям; они должны использоваться как пешки в закулисной игре. Их советники должны воспитываться и обучаться способам управления миром с детских лет.

13. Контролировать прессу.

14. После формирования травматических ситуаций должны появляться (наши) агенты и представляться спасителями народных масс.

15. Создавать промышленные кризисы и финансовую панику, безработицу, голод, нехватку продуктов питания и использовать это для управления массами или толпой с целью ликвидации всех тех, кто стоит (у нас) на пути.

16. Проникать в тайные масонские организации для использования их в целях Иллюминатов.

17. Объяснять ценность систематического обмана, использовать высокопарные лозунги и фразы, а также давать щедрые обещания массам не смотря на то, что они являются невыполнимыми.

18. Разрабатывать детальные планы по разрешению проблем, вести обсуждение правил уличной борьбы, необходимой для быстрого подчинения населения.

19. После окончания войн использовать (наших) агентов в качестве закулисных советников и применять тайную дипломатию для установления контроля (за воюющими сторонами).

20. Создавать огромные монополии, стремящиеся к управлению через мировое правительство.

21. Использовать высокие налоги и нечестную конкуренцию для разрушения экономики через захват сырьевых ресурсов. Организовывать недовольство в среде работников и субсидировать их конкурентов.

22. Разрабатывать боевые средства и формировать силы (полиции и солдат) для защиты наших интересов и потребностей в необходимой мере.

23. Лидеры и члены единого мирового правительства должны назначаться директорами.

24. Проникать во все классы и уровни общества и правительства с целью одурачивания, поражения и коррумпирования молодой части общества, обучая их теориям и принципам, которые, как мы знаем, являются ложными.

25. Национальное и международное законодательство нужно использовать для разрушения цивилизации и порабощения и управления людьми.

Если говорить о том, где на самом деле раскрывалась идеология Иллюминатов Вайсхаупта, нужно рассмотреть документ, ставший известным под названием “Новый Завет Сатаны”, хранившийся баварскими Иллюминатами как совершенно секретный.

Итак, “Новый Завет Сатаны” гласит:

— Первая тайна в деле управления людьми – овладение общественным мнением, причём нужно настолько долго сеять раздоры, сомнения и насаждать противоречащие друг другу воззрения, пока люди не потеряются окончательно и не утратят ориентировку в замешательстве, и не решат, что лучше в политических вопросах вообще не иметь собственного мнения. Должно возбуждаться народное недовольство; распространяться бездуховная, нечистая и противная литература. Далее, задачей прессы является доказывать неспособность не-Иллюминатов во всех областях государственной и религиозной жизни.

— Вторая тайна состоит в том, чтобы во главу угла ставить слабости людей, все дурные привычки, всё достойное сожаления, и все ошибки – до тех пор, пока люди не перестанут понимать друг друга.

— Прежде всего, нужно бороться с силой отдельной личности, поскольку нет ничего опаснее её. Если она обладает творческой духовной энергией, она в состоянии достичь большего, нежели миллионы людей.

— Посредством зависти, ненависти, раздоров и войны, через лишения, голод и распространение заразы (например, СПИДа – прим. автора) все народы должны быть доведены до того, что они не будут более видеть никакого выхода, кроме того как полностью отдаться в подчинение Иллюминатам.

— Если какое-либо государство подорвано революцией или вследствие гражданской войны стоит перед опасностью нападения внешнего врага, то это всегда благоприятный ход событий и работает в нашу пользу.

— Нужно людей приучить к тому, чтобы они брали квитанции как подлинные монеты, довольствовались внешней стороной, гнались за удовольствиями, находясь в непрерывном поиске чего-то нового, запутываясь в нём и в конце концов следуя за Иллюминатами; этого можно достичь через хорошее вознаграждение масс за их подчинение; этим же можно привлечь их внимание.

— Посредством развращения общества люди будут лишены всякой веры в Бога.

— Через последовательную обработку словом устным и письменным, а также специально разработанные формы обмана массы будут склонены в сторону воли Иллюминатов.

— Способность самостоятельно мыслить должна быть ликвидирована у людей посредством внедрения преподавания готовых взглядов; духовные силы должны быть подорваны применением пустой демагогии. Свободные мысли, выдвигаемые партиями, должны ораторами Иллюминатов растягиваться настолько, чтобы у людей, утомленных от слушания, выработалось отвращение к ораторам любых ориентаций. В противоположность тому, государственное учение Иллюминатов должно преподноситься гражданам в не утомительной форме, чтобы они могли спокойно его воспринять.

— Массы должны оставаться слепы, неразумны и лишёнными собственного мнения, чтобы они не могли дискутировать на темы государственного устройства; управлять ими должна справедливая, но неумолимая сила и принцип безусловного подчинения.

— Мирового господства можно достичь только окольными путями, посредством целенаправленного подрыва всех подлинных свобод – законодательства, порядка выборов, прессы, свободы личности, а прежде всего системы воспитания и образования народа – и при строжайшем соблюдении тайны обо всех мероприятиях.

— Через целенаправленное расшатывание государственного устройства правительства нужно мучить до тех пор, пока они не будут готовы передать нам всю свою власть ради сохранения мира.

— В Европе надлежит возбуждать непонимание между людьми и народами, расовую и религиозную ненависть для того, чтобы появились непреодолимые расколы, чтобы ни одно христианское государство более не могло найти себе поддержки, потому что все прочие страны будут бояться, а любые союзы против Иллюминатов будут бессмысленны…

— В других частях света должны сеяться раздоры, беспорядки и враждебность для того, чтобы приучить государства к страху и подавить всякую возможность оказать сопротивление.

— Путём делегирования президентам прав объявления военного положения вся военная мощь также окажется в руках Иллюминатов.

— “Непросвещённые государи”, напротив того, должны устраняться посредством дворцовых переворотов и агентурных операций, не позволяющих им заниматься государственными делами.

— Путём продажности высших государственных должностей правительства должны быть поставлены в кредиторскую задолженность перед Иллюминатами после предоставления им серии займов, что существенно увеличит их государственный долг.

— Посредством специально отрежиссированных экономических кризисов, в ходе которых все доступные денежные средства будут изыматься из оборота, этим производится тем самым подрыв денежного хозяйства у “не-Иллюминатов”.

— Сила денег должна стать единственной силой, движущей торговлю и производство, чтобы посредством денег промышленники могли получить и политическую власть. Наряду с Иллюминатами в эту категорию должны попасть и зависящие от них миллионеры; полиция и солдаты должны оставаться неимущими.

— Через введение всеобщего равного избирательного права должно быть установлено безраздельное господство большинства. Через приучение к самостоятельности производится уничтожение семьи и её воспитательной силы. Через образование, основанное на фальшивых данных и лживых учениях, молодежь должна быть оболванена, уведена в сторону и развращена.

— Связь с уже существующими и основание новых лож вольных каменщиков, продолжающих дело рассеянных организаций, чтобы достичь желаемой цели. Никто не знает их и их целей, и менее всего глупцы из числа не-Иллюминатов, которые будут стремиться к членству в открытых ложах вольных каменщиков, только для того, чтобы глаза им успешнее засыпали песком.

— Посредством всех этих мероприятий народы должны подталкиваться к мысли о том, чтобы пригласить Иллюминатов на роль мировых правителей. Новое мировое правительство должно представляться благодетельным руководством-ширмой (ООН – прим. автора), к которому прибегают совершенно добровольно. Если какое-либо государство будет против него возражать, его соседи начнут против него войну. Создание такого правительства требует организации мировой войны.

(КОРАЛЬФ: “Майтрейя, мировой учитель будущего”, Конни-Ферлаг, 1991, стр. 115 и сл.).

Нетрудно понять, что в этом “Новом завете Сатаны” можно говорить о содержании практически идентичном таковому в “Протоколах сионских мудрецов”, только что в данном случае евреи заменены на Иллюминатов. Для широкой общественности этот документ стал доступен тольков 1905-м году, во втором издании книги "Великое в Малом и Антихрист, как близкая политическая возможность" С.А.Нилуса.

Работа Лесли Фрай, напечатанная в №218-м "Старой Франции" от 6-го апреля 1921⁷ и изданная по-русски покойным полковником Ф.А.Винбергом в 1922-м в Берлине, неопровержимо доказала, что автором докладной записки (неправильно именуемой протоколами), секретно поданной Сионистскому Конгрессу в Базеле в 1897 году был не, как предполагали раньше, жид – ассимилянт Теодор Герцль (1860-1904), а знаменитый впоследствии Ашер Гинзберг (1856-1926), известный под псевдонимом Ахад га am – по-жидовски значит "Единый среди народов" (неправильно печатал Винберг Ахад Хам), апологет воинствующего иудаизма, приказавший, как подозревают знатоки вопроса, отравить Герцля, как слишком гуманного и покладистого ассимилянта!

"Ахад га Ам есть наследник всех времён, – говорит один из его последователей⁸, – всех предшествовавших столетий. Он внимательно изучил длинную цепь еврейской философии; он воспринял многочисленные учения иудаизма, выработанные его предшественниками, и из различных разрешений этой темы, ими данных, он выбрал всё, казавшееся ему нужным сохранить, и составил из этого выбора основу собственного учения. Из этих различных источников почерпнув свою, если можно так выразиться, базу, он её синтезировал и выразил в форме своих "Протоколов".

В сущности, совершенно не важно, какими источниками пользовался Ашер Гинзберг. Характер их всех, несомненно, был единообразный – жидо-масонский. Весьма возможно, что он, как хитрый жид, учитывал возможность предательства со стороны своих (ведь и Иуда был, как сказано единственный жид среди 12 учеников Спасителя). А потому позаботился заблаговременно включить в свой доклад тезисы из таких работ, как книга Жоли "Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье" (Брюссель, 1864; 2-е издание в 1868), дабы в случае чего всегда возможно было бы, с чисто жидовской наглостью, сослаться на плагиат! И в эту чисто жидовскую ловушку попались и умные из гоев, вроде Ф.Родичева, Бурцева и др. распинаясь за "подложность" протоколов и тем только подтверждая правильность упомянутой жидовской пословицы: "глуп, как гоим".

Но если бы и все "Сионские протоколы" действительно оказались фальсификацией, то это означало бы только, что подлинные за семью замками, а вариант (в смысле стиля) опубликован, безусловно, знающим суть дела человеком. Слишком они психологически неопровержимы. Доказательство их подлинности лежит в них самих.

6.6 «Еврейский синдром – 3» Эдуард ХОДОС

Информация к размышлению

Признаюсь, после возвращения из Нью-Йорка тема "Протоколов" как-то выпала из зоны моего внимания. Их вытеснили события, произошедшие в стране, моя активная религиозно-общественная деятельность и, наконец, ожесточённая борьба с Хабадом и последствиями его засилья на земле моей родины…

Однако в последние годы у меня появилось гораздо больше времени как для занятий литературной деятельностью, так и для тщательного исследования материалов, связанных с происхождением "Протоколов сионских мудрецов". Изучив множество версий их появления, сопоставив исторические факты и детально проанализировав сами тексты "Протоколов", я пришёл к собственным выводам, с которыми просто обязан вас ознакомить. Заодно появится новый повод для дискуссий в еврейской прессе.

Я недаром обратил ваше внимание на версию, изложенную французской исследовательницей Лесли Фрай. С моей точки зрения, она, как никто другой, наиболее близко подошла к разгадке происхождения "Протоколов". Более того, я, так же как и она, не сомневаюсь, что их автором является Ахад Гаам, он же Ашер Гинцберг, он же муж внучки одного из хабадских "фюреров", он же тот "человек", о котором говорил Ицик Скобло.

Однако я утверждаю, что Ахад Гаам был, выражаясь современным языком, непосредственным "исполнителем", а вот о "заказчиках" мы с вами сейчас и поговорим.

* Прежде всего, хочу остановиться на некоторых фактах биографии Ахад Гаама (в миру – Ашера Гинцберга).

Напомню, что родился он в 1856 году в Киевской губернии. Его родители принадлежали, как пишет Фрай, "к еврейской секте хасидов и воспитывали его согласно правилам и обрядам этой секты".

К тому времени секта Хабад, возникшая, напомню, в украинском местечке Любавичи, уже представляла собой мощную ортодоксальную ветвь хасидов, повсеместно распространившую своё влияние на религиозных евреев западной и центральной части Украины, в том числе и Киевской губернии. Поэтому единственной "еврейской сектой хасидов", по правилам и обрядам которой воспитывался будущий составитель "Протоколов", мог быть только Хабад.

* Как мы знаем, "Протоколы" были написаны на "древнееврейском языке", то есть на иврите, который вплоть до возникновения современного Израиля, считался "мёртвым" языком. В то время иврит считался "языком Торы" и не был разговорным. Им владели только раввины, остальные же евреи говорили на идише. В качестве разговорного иврит использовался исключительно членами секты Хабад, отличающейся фанатичной ультраортодоксальностью.

Ахад Гаам не был раввином, тем не менее, он настолько хорошо владел ивритом, что мог использовать его на литературном поприще. Подобное, я бы сказал, совершенное знание языка приобретается только в условиях его постоянного практического применения, то есть в результате длительного пребывания в соответствующей языковой среде.

* До сих пор секта Хабад, несмотря на достигнутое могущество и сверхвлияние, остается весьма немногочисленной. Это объясняется тем, что они фанатично борются за "чистоту" крови и веры и с маниакальным упорством отвергают самые, казалось бы, невинные намёки на ассимилированность. В этом смысле они непримиримы и никогда не допустят сближения даже со своими "братьями по крови", обладающими признаками ассимиляции, не говоря уже о представителях других национальностей – "гоях".

Ахад Гаам был женат на внучке хабадского раввина Менахема Мендела

Тот факт, что Ахад Гаам был женат на внучке хабадского раввина Менахема Мендела, говорит сам за себя – он был "своим".

* Приверженцы иудео-нацистских идей Хабада, воспитанные на идеологии агрессивно-фундаментального иудаизма, остаются таковыми на всю жизнь. Независимо от того, какую "официальную" роль они играют, "птенцы гнезда" Хабада, вскормленные своими "мудрецами", остаются верными носителями его идеалов.

Сенатор Джозеф Либерман – "законспирированный" хабадник

Перед моими глазами прошла целая череда таких "подпольщиков", на первый взгляд, совершенно обособленных от Хабада, но на деле являвшихся его ярыми приверженцами и тайными служителями. Одним из ярчайших представителей "законспирированных" хабадников является уже упомянутый здесь американский сенатор Джозеф Либерман – представитель "высшего звена" Демократической партии США, правая рука экс-кандидата в президенты Альберта Гора и… фанатичный поклонник Любавичского Ребе.

Таким же хабадским "подпольщиком" являлся и Ахад Гаам, активно использовавший масонские организации для продвижения в массы идеологической "мудрости" Хабада и реализации плана построения "государства Израиль" в том виде, в каком он виделся этой секте.

* Необходимо обратить внимание на тот факт, что в "Протоколах" нет даже намёка на необходимость создания государства Израиль в сегодняшнем, так сказать, "локальном" варианте.

Если вы помните, такую цель преследовали идеологические оппоненты Гаама, стоявшие на "платформе" так называемого "политического сионизма" Герцля. Они стремились получить Палестину или, в крайнем случае, какую-либо другую территорию для построения Израиля как исключительно "еврейского государства".

Напротив, планы, изложенные в "Протоколах", направлены, по сути, на одну цель – трансформацию всего мира в "государство для евреев" и "национализацию" всех народов на основе ортодоксального, талмудического иудаизма.

Это полностью совпадает с идеологией "практического сионизма" Ахад Гаама, воспитанного на идеях мирового господства, проповедуемых иудео-нацистской сектой Хабад, – "евреи превыше всего".

* Судя по всему, еврейские лидеры из противоположного лагеря, в частности, Теодор Герцль, прекрасно знали, что Ахад Гаам является "подпольщиком", работающим на мощную, но глубоко законспирированную силу – Хабад. И его официальная роль "отца практического сионизма" была только ролью. Даже с учётом огромного влияния на еврейские круги Восточной Европы, которого добился Гаам, он был всего лишь агентом влияния тех, кто стоял за его спиной, а также "рупором" их планов и идей.

Подтверждением этого является тот факт, что лидер "оппозиции" Герцль, видимо, потерявший надежду договориться с Гаамом, решил выйти непосредственно на его хабадское руководство – "раввинов из Любавичей".

В августе 1903 года Герцль посетил Петербург, где встретился с министром внутренних дел В.К.Плеве, графом С.Ю.Витте и рядом других государственных деятелей России.

Современный исследователь "Протоколов" О.А.Платонов пишет:

"В своём дневнике Т.Герцль высказал удивление блестящим знаниям и способностям Плеве, даже называл его великим политиком (Т.Герцль. Избранное, Иерусалим, 1974. С. 218-223).

По-видимому, именно это предрешило судьбу русского министра. Вскоре он был убит эсеровским террористом, представителем партии, руководство которой состояло преимущественно из евреев.

Очень вероятно, что сработал талмудический принцип: " Лучшего из гоев – убей"

(О.А.Платонов. "Терновый венец России. Загадка Сионских протоколов").

После Петербурга Герцль отправился в город Вильно, где располагалась, как отмечает Платонов, "резиденция виленского гаона, называвшаяся среди евреев Новым Иерусалимом. Здесь же находился центр изуверской иудейской секты хасидов, возглавляемой любавичскими раввинами".

В этом отрывке Платонов допустил одну-единственную неточность, назвав Вильно "центром" любавичских хасидов, т.е. хабадников. На самом деле, в городе Вильно находился один из центров Хабада, к тому моменту выползшего чёрной гадиной далеко за границы Любавичей.

Именно в Вильно произошла встреча Герцля с представителями высшего руководства Хабада.

К сожалению, подробности этой встречи неизвестны. Тем не менее, не сложно догадаться о её результатах. Судя по тому, что в позициях идеологических противников не произошло никаких изменений, не говоря уже о сближении, постоянным инициатором которого был Герцль, стороны так и не нашли общего языка.

Что ж, отсутствие результата – тоже результат, и лучшим комментарием к нему может послужить история, произошедшая уже в наши дни.

…В 1993 году под "крышей" моего частного фонда – "Культурно-гуманитарного независимого фонда Э.Ходоса" – в Харькове начал функционировать Израильский культурный центр. К тому моменту моя борьба с Хабадом достигла такого накала, что в ситуацию решила вмешаться израильская сторона, обеспокоенная возможными негативными последствиями для своего культурного центра.

Меня пригласили в израильское посольство в Киеве, куда в связи с "харьковским" конфликтом специально прибыл Давид Бартов – "министр без портфеля" правительства Израиля. Чтобы вы имели представление об уровне "арбитра", присланного Израилем, скажу лишь одно:

Давид Бартов был последним, кто беседовал со "специалистом №1" по решению "еврейского вопроса" в фашистской Германии, "легендарным" нацистом Эйхманом за несколько часов до его казни.

В моём присутствии первый секретарь израильского посольства Алик Надан задал Бартову вопрос: "Возможен ли компромисс между Хабадом и Ходосом?". На что Давид Бартов ответил: «"Нет. Хабад никогда не идёт на компромиссы. Они – как "верные ленинцы": "Один шаг назад, два вперёд"»…

Таким образом, Хабад всегда демонстрировал агрессивную непримиримость к любому отклонению от избранного ими пути и фанатичную преданность собственным нацистским идеалам.

Неожиданная смерть Герцля, главного противника Ахад Гаама

В этом контексте довольно подозрительно выглядит неожиданная смерть Герцля, главного противника Ахад Гаама и, соответственно, фашиствующей секты Хабад. Менее чем через год после встречи с "непримиримыми" Герцль умер – умер в расцвете сил, не достигнув 40-летнего возраста. Недаром и Лесли Фрай называет смерть Герцля "загадкой" и задаётся вопросом: «Была ли эта смерть случайной или главный противник Гинцберга (Гаама) был пожертвован во имя торжества идей "тайного сионизма"?».

Как отмечает та же Лесли Фрай, после смерти Герцля «восточный практический сионизм и с ним его творец – Ашер Гинцберг (Гаам) торжествовали победу по всему фронту»…

* На непримиримость Хабада в отношении позиций "герцлистов", т.е. западных "ассимилированных" сионистов, указывает и тот факт, что за всё время существования современного государства Израиль иудео-нацистский "фюрер", последний из хабадских "мудрецов", обожествляемый своими фанатиками-сектантами, седьмой Любавичский Ребе Менахем Мендел Шнеерсон ни разу (!) не ступил ногой на "землю обетованную". При этом он активно общался с представителями высшего израильского руководства, принимал их в своей бруклинской штаб-кваритире, но в Израиль – ни ногой!

Дело в том, что Ребе… не признавал государство Израиль. Это объясняется маниакальной ультраортодоксией хабадского вождя, который считал, что создание нынешнего Израиля не полностью соответствует талмудическим канонам и идёт вразрез с догмами Торы.

Отрицая Израиль, Хабад, под чутким руководством Любавичского Ребе и в полном соответствии с "Протоколами сионских мудрецов", воздвигал собственное мировое "государство для евреев".

alt

Взгляните на эту карту, изданную в 1993 году. На ней отмечены крупнейшие хабадские центры, рассеянные, как вы видите, по всему миру. Эта карта является своего рода "отчётом о проделанной работе" за 1993 год. Цель же этой "работы" очень точно сформулирована в надписи, расположенной в левом верхнем углу карты, – "International Expansion" ("Интернациональная Экспансия"). Подобные карты, демонстрирующие "освоение" Хабадом новых территорий, издаются ежегодно и предназначены для распространения среди членов секты.

alt Нужно сказать, что процесс захвата новых земель проходит весьма успешно: если в начале 1990-х гг. количество "опорных пунктов" Хабада составляло чуть менее тысячи, то сегодня их число приближается к полутора тысячам.

Тайное могущество Хабада могут продемонстрировать и снимки, бережно хранящиеся в нью-йоркских архивах секты. Можете убедиться, что "с гоями вопрос решался просто…"

alt * В "Протоколах сионских мудрецов" особый акцент делается на роль прессы, с помощью которой "приобретётся громадное влияние на умы…".

Безусловно, пресса всегда представляла большой интерес для еврейских кругов, преследующих какие-либо политические цели, достижение которых зависит от настроения "народных масс". Но отношение к прессе хабадников можно сравнить только с ритуалом благословения долларом.

alt В Нью-Йорке я собственными глазами видел принадлежащий Хабаду огромный издательский комплекс, печатная продукция которого расходится по всему миру, неся "в массы" хабадскую "агитку". Так вот, подвальное помещение, над которым возвышается эта "идеологическая кузница", представляет собой ни что иное как громадный молельный зал, который имеет официальный статус "центральной синагоги Хабада".

Таким образом, совершая молитвенные обряды, хабадские "книжники", отличающиеся редкой склонностью к символизму, подчёркивают "божественную силу" печати и возносят молитвы в её честь.

alt * Очень важно обратить внимание на форму изложения "Протоколов", которые поданы в виде беседы. Эта особенность также указывает на их хабадское происхождение.

alt

Дело в том, что форма беседы характерна для проповедей, с которыми Любавичский Ребе, как и другие "знаменитые раввины из Любавичей", обращался к своей пастве. До сих пор в хабадской прессе публикуются выдержки из этих проповедей-бесед. В частности, харьковская газета "Геула" знакомит своих читателей с "мудрствованием" Менахема Мендела Шнеерсона в рубрике, которая так и называется – "Беседа Ребе".

А, к примеру, в самарской газете "Тарбут" подобная рубрика носит название "Из бесед Любавичского Ребе".

alt При подготовке текстов "Протоколов" этим характерным способом подачи материала воспользовался и Ахад Гаам, с детства впитавший в себя не только содержание бесед хабадских "мудрецов", но и форму их изложения.

* Ещё одна отличительная черта "Протоколов" заключается в явном противоречии с присущей еврейству в целом так называемой "пчелиной психологией", в соответствии с которой, как вы помните, евреи не нуждаются в олицетворённых, или персонифицированных, "вожаках". Эту "пчелиную" печать несёт на себе и сама суть иудаизма, точнее – традиционного иудаизма, которому в принципе не присущи какие-либо "табели о рангах".

Содержание же "Протоколов" вступает в агрессивное противоречие с традиционной еврейской ментальностью, и представляет собой некий психологический симбиоз "пчёл" и "быков". Налицо явная демонстрация "вожачества" в виде упований на "Царя Иудейского", наравне с которой присутствуют безусловные признаки солидарности "одного улья".

Такой "эклектикой" психологических типов обладают только представители секты Хабад

Такой "эклектикой" психологических типов обладают только – подчёркиваю, только!!! – представители секты Хабад.

С одной стороны, они фанатично отстаивают идею "богоизбранности" всех евреев и проявляют неиссякаемое упорство в подчинении остальных народов владычеству еврейской "сверхнации".

Их бьющая по глазам манера говорить от имени "всего еврейского народа" носит явно демонстрационный характер "пчелиного роя".

С другой стороны, хабадники являются неистовыми фанатами своего "вожака" – Любавичского Ребе, которого они называют "Царём", "Королём", "Машиахом" (т.е. Мессией). Ещё при жизни Ребе они выражали такое страстное преклонение своему "Царю-Королю-Машиаху", которое можно сравнить только с безумием бесноватых идолопоклонников.

* Обратите внимание, что в "Протоколах" присутствует акцентирование на божественное избрание "Царя Иудейского" или так называемую "мистичность власти":

Этот избранник Божий назначен свыше

"Этот избранник Божий назначен свыше, чтобы сломить безумные силы, движимые инстинктом, а не разумом…

Эти силы теперь торжествуют… Они разрушили все социальные порядки, чтобы на них воздвигнуть трон царя Иудейского; но их роль будет окончена в момент воцарения его…"

(см. Протокол № 23).

Подобная идеология обожествлённого "вождизма" не присуща ни одному еврейскому религиозному движению, как прогрессивного, так и ортодоксального иудаизма, – только Хабаду.

Более того, эта "вожаческая" позиция секты противопоставила её всему иудейскому религиозному миру,

Вот что пишет выходящая в Иерусалиме газета "Вести-2" (статья "Ultima Thule" от 15 января 1998г.; приводится с сокращениями):

Умерший мессия становится Господом Богом

"…Умерший мессия становится Господом Богом. Это правило доказывается всей историей… мессианских ересей, порождённых иудаизмом, а теперь его непреложность вновь подтверждается теми поклонниками Любавичского Ребе, которые и после его смерти продолжают величать своего учителя Царём-мессией…

По широкой, до камней протоптанной теологической тропе устремилась в настоящее время значительная часть движения Хабад, объединяющая тех, кто не в силах распрощаться с упоительным мессианским наркотиком последних десятилетий. Тропа эта ведёт к откровенному идолопоклонству…

…эти люди полагают себя носителями первозданной мессианской веры, которая от начала века дожидалась своего часа, дабы теперь явиться в мир через Менахема-Мендела Шнеерсона и его преданных учеников.

Любавичский Ребе скончался в 1994 году. Его смерти предшествовал пароксизм многолетней мессианской истерии: десятки тысяч хабадников назначали конкретные даты "явления" своего вождя в качестве предвещенного пророками Мессии и проводили массовые мероприятия, требуя немедленного Избавления.

Ребе к тому времени уже около года пребывал в состоянии, близком к клинической смерти. Наблюдая тогда за духовными утехами его последователей, можно было предположить, что пробуждение их будет ужасным. Или же оно не наступит вовсе.

Когда Ребе умер, в Хабаде возобладало влияние тех, кто не пожелал отказаться от былых надежд, от привычной эсхатологической экзальтации, от сложившихся способов рекрутирования неофитов. В массы был брошен лозунг "Да здравствует наш господин, наставник и учитель – Царь-мессия во веки веков!".

Скандирование нового символа веры стало неотъемлемой частью богослужения в большинстве хабадских синагог. На сегодняшний день вызывающим мессионизмом охвачена практически вся система школьного и дошкольного образования любавичских хасидов…

…Еврейский религиозный мир – вне Хабада – не сумел противопоставить этой напасти твёрдую раввинскую позицию. Во-первых, с хабадниками никто не хотел связываться, а во-вторых, евреи вообще избегают споров о чистоте религиозной доктрины…

…Осенью 1995 года в журнале "Jewish Action", выпускаемом Ассоциацией еврейских ортодоксальных общин США, появилась симптоматичная статья Давида Бергера. Её автор, раввин и профессор истории в Бруклинском колледже, выразил протест в связи с политикой молчаливого примирения с хабадским мессианизмом, которой придерживался в то время раввинский истеблишмент. Бергер писал, что утверждения, согласно которым покойный Любавичский Ребе является Мессией, сыном Давидовым, несовместимы с еврейским вероучением…

… Позже, в июне 1996 года, формулировка Бергера была утверждена Организацией ортодоксальных раввинов Америки. Её резолюция гласила, что

«иудаизм не оставляет места для веры в то, что Мессия, сын Давидов, начнёт своё мессианское делание, умрёт и будет похоронен, а затем восстанет из мертвых, дабы завершить свою миссию в этом мире»…

…О том, что именно такое направление всё более явственно вырисовывается в общем контексте развития хабадского мессианизма, свидетельствуют некоторые недавние публикации в "Сихат ха-Геула". Речь идёт о еженедельной брошюре, распространяемой одной из наиболее радикальных мессианских групп любавичских хасидов. В выпуске, приуроченном к первому разделу Торы, "Берешит" в привычную здравицу покойнику было внесено многозначительное изменение. В новом виде она выглядит так:

"Да здравствует наш господин, наставник и творец – Царь-мессия во веки веков"…

"Бейт-Машиах" объясняет своим читателям, что Ребе есть "самость и сущность Божества, облачившаяся в материю, …он (Ребе) всемогущ и всеведущ". При этом автор подчёркивает, что в его словах не следует видеть "преувеличение или охоту до красного словца". Цитируемая статья завершается следующей декларацией:

"Итак, кто же наш Бог? Ребе, Царь-мессия – он, он!"

В "Нью-Йорк Таймс" и иных американских газетах регулярно публикуются платные объявления хабадских мессианистов, призывающие молиться покойному Ребе. При этом, по свидетельству очевидцев, в соответствующих кругах такая молитва практикуется перед его портретом…" (отрывок статьи взят из книги "Еврейский синдром", ч.2, "Пришествие Иуды").

В заключение хочу познакомить вас с текстом одного из бесчисленных "протоколов", которые штампуют в Бруклине современные хабадские "мудрецы", переводят на разные языки и рассылают по всему миру.

Вот что пишут хабадники о своём Царе-Машиахе, который, в точном соответствии с требованиями "Протоколов сионских мудрецов", происходит "от семени Давидова".

"Да Здравствует Ребе Царь Машиах во Веки Веков!"

alt

"…В наше время появился именно такой лидер, Рабби Менахем М. Шнеерсон, Любавичский Ребе, Шлита…

Происхождение Ребе из династии царя Давида, его уникальная учёность, лидерство, забота о каждом человеке, в точности совпадают с определением Машиаха, как оно вытекает из еврейского закона и традиции…

Ребе сделал долгожданное пророческое заявление Машиаха:

"Время вашего освобождения пришло!"… То, что требуется от нас сейчас – это откликнуться на призыв Ребе, приняв на себя его лидерство в этой новой эре мировой истории…

…В соответствии с этим давайте же вместе провозгласим:

"Да Здравствует Ребе Царь Машиах во Веки Веков!", ибо нам предсказали наши мудрецы, что приход Машиаха воззнаменует начало новой эры…"

("Эксодус", май, 1994г.).

Вместо комментария ко всему вышесказанному вновь напомню вердикт, вынесенный ещё в 1905 году Московским Цензурным Комитетом в отношении рукописи книги Сергея Нилуса "Торжество Израиля, или Грядущий в мире антихрист как близкая политическая возможность (Протоколы заседаний сионских мудрецов), 1902-1904гг.":

"…она [рукопись] заключает в себе разоблачения крайних и безумных учений не целой еврейской нации, а одной только сионистской секты, мечтающей о всемирном господстве во главе с царём из рода Давидова…".

P.S. Для тех, кому только что изложенная версия происхождения "Протоколов сионских мудрецов" всё-таки покажется совершенно невероятной, даже несмотря на обилие фактических доказательств в её пользу, скажу следующее.

В книге "Еврейский синдром" (ч.2, "Пришествие Иуды") я озвучил версию о загадочном исчезновении Мартина Бормана, в соответствии с которой "наци №2" решил скрыться там, где его уж точно никто не догадался бы искать – в еврейской среде.

Мартин Борман и легендарное "золото партии" – мощь Хабада

Его выбор пал на иудео-нацистскую секту Хабад, отличавшуюся полной закрытостью и законспирированностью. В ней и растворился Борман, а вместе с ним – легендарное "золото партии", находившееся в ведении "партайгенноссе" и ставшее впоследствии залогом финансовой мощи Хабада.

Многие воспринимали опубликованную мною версию как маловероятную, пока не узнавали, что в 1920-1921гг. Мартин Борман, будущая "правая рука" Адольфа Гитлера, проживал… в Харькове. Напомню, что в те годы "генштаб" хабадских нацистов находился вовсе не в Соединённых Штатах, а на Украине…

Перед моими глазами прошла целая череда таких же конспираторов, как Ахад Гаам – на первый взгляд, совершенно обособленных от Хабада, но на деле являющихся его ярыми приверженцами и тайными служителями.

Одним из наиболее ярких представителей законспирированных сектантов является американский сенатор Джозеф Либерман – представитель высшего звена Демократической партии США, шедший в связке с Альбертом Гором на президентские выборы 2000 года: Гор – как кандидат в президенты, Либерман – в вице-президенты. Но все вышеперечисленные ипостаси Джозефа Либермана подчинены одной: он является активным членом хабадской общины США и фанатичным обожателем Седьмого Любавичского Ребе. (Об этом мне стало известно в 1991 году, во время пребывания в нью-йоркской штаб-квартире Хабада: в программу нашего визита была включена поездка в Вашингтон, в сенат США, где нас принимал Либерман). При этом на широкой публике хабадник Либерман позиционируется как «ортодоксальный иудей» – без уточнения специфики своей ортодоксии.

Из более близких примеров приведу следующий. Всем известный хозяин Чукотки, распорядитель российской нефти и обладатель английской «Челси» Роман Абрамович является ничуть не меньшим «фаном» Любавичского Ребе, чем американский сенатор Либерман. И так же, как последний! хабадник Абрамович вполне комфортно ощущает себя в высших эшелона государственной власти, губернаторствуя во имя достижения единственной «праведной» цели, поставленной перед ним руководством Хабада.

На украинском политическом сукне тоже есть кому разыгрывать хабадскую карту.

Самыми яркими хабадскими активистами в Украине являются еврейские олигархи Вадим Рабинович и Александр Фельдман.

Вадим Рабинович, владеющий огромной межгосударственной (!) медиа-империей, возглавляет сразу две структуры, созданные Хабадом: Объединённую еврейскую общину Украины (ОЕОУ) и Всеукраинский еврейский конгресс (ВЕК). В течение первого президентского срока Кучмы Рабинович играл роль «серого кардинала» главы государства. Сейчас выступает как главный борец с «украинским антисемитизмом» (недавняя попытка закрыть газету «Сільські вісті» – его рук дело).

Александр Фельдман является председателем попечительского совета ОЕОУ и президентом Еврейского фонда Украины, также патронируемого Хабадом. Он же – народный депутат Украины и президент Ассоциации национально-культурных объединений Украины.

alt Иосиф Кобзон, кроме того что он известный певец, ещё и почётный председатель ОЕОУ. Одновременно – активный член Федерации еврейских общин России (ФЕОР), созданной Хабадом и возглавляемой хабадским раввином Берлом Лазаром.

Как я уже говорил, деятельность секты максимально законспирирована. Не менее законспирированы и её приверженцы, тайно работающие на иудео-нацистское подполье. Ну разве кто-то из непосвящённых сможет распознать в народном депутате Украины, фарисейски стенающем о бедах украинских инвалидов и детей-сирот, рьяного адепта учения Шнеур-Залмана?! Или в народном артисте СССР, играющем на ностальгических чувствах миллионов людей и распевающем «День Победы»?! Нет, конечно. При дневном свете тот же Кобзон продолжает исполнять роль любимца публики и оставаться «советским евреем», но в хабадском подполье он, наконец, снимает «парик» и предстаёт в своём истинном обличье. «Новые хабадники», ставшие таковыми только после воцарения секты на территории бывшего СССР, из кожи вон лезут, чтобы оправдать оказанное им Хабадом доверие. При этом любые попытки публично связать их деятельность с тёмными делами Хабада будут трактовать как «черносотенный» навет.

Каждый из вышеописанных персонажей служит более чем убедительным примером того, насколько сложно, практически невозможно непосвящённому идентифицировать внешне благопристойного гражданина с членом изуверской секты, каковой без преувеличения является Хабад.

ХАБАД – иудео-нацистская ультраортодоксальная секта, известная также как движение Хабад-Любавич.

Секта возникла в XVIII веке на стыке границ трёх славянских государств – России, Украины и Белоруссии – в местечке Любавичи (в то время территория Украины, а ныне Смоленская область России). Появление Хабада, по утверждению идеологов секты, было ответом на гонения со стороны Богдана Хмельницкого, сопровождавшиеся массовой гибелью евреев.

Хабад-Любавич – единственное движение в иудаизме с обязательным вождём во главе – Любавичским Ребе. В течение 200 лет, или семи поколений, это звание передавалось по наследству.

С момента своего возникновения секта выстраивалась по клановому принципу. ВХОЖДЕНИЕ В КЛАН ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОГРАНИЧЕНО, а его члены отличаются агрессивным, граничащим с безумием, религиозным фанатизмом.

Хабадские мужчины непременно бородаты, носят чёрные лапсердаки и чёрные шляпы. Женщины бреют головы наголо и прикрывают их париками.

Непосвящённые часто путают Хабад с хасидами вообще. На самом деле в хасидизме (ортодоксальном иудаизме) существует целый ряд влиятельных направлений: Карлинстоунские, Брацлавские, Сатмарские и другие хасиды, которые не имеют никакого отношения к Хабаду, в корне от него отличаются и, как правило, враждуют с ним. Тем не менее, Хабад-Любавич необоснованно, но преднамеренно отождествляет себя со всеми хасидами, хотя давно уже обособился как отдельное направление не только в хасидизме, но и в иудаизме в целом.

В начале 1930-х годов Иосиф Сталин, в своё время обучавшийся в Тифлисской духовной семинарии и хорошо разбиравшийся в вопросах религии, ВЫСЛАЛ ХАБАД ЗА ПРЕДЕЛЫ СССР КАК ФАШИСТВУЮЩУЮ СЕКТУ – притом, что традиционный иудаизм продолжал существовать на советской территории. Это произошло в период руководства движением Шестого Любавичского Ребе Йосефа Ицхака Шнеерсона.

Вплоть до осени 1939 года Шестой Любавичский Ребе находился на территории Польши, откуда был тайно переправлен за океан после того, как члены хабадской общины США обратились с просьбой о помощи лично к госсекретарю Корделлу Хэллу. В результате договорённости между госдепартаментом США и главой германской военной разведки (абвера) адмиралом Канарисом Йосеф Ицхак Шнеерсон покинул Варшаву, беспрепятственно пересёк территорию рейха и оказался в нейтральной Голландии, а затем в Соединённых Штатах. Операцией по вывозу Шестого Любавичского Ребе из оккупированной Польши руководил подполковник абвера, еврей по отцу Эрнст Блох.

С 1940-х годов штаб-квартира движения Хабад-Любавич находится в Нью-Йорке, в Бруклине. С 1950 до 1994 года сектой руководил Седьмой, последний, Любавичский Ребе Менахем Мендел Шнеерсон – зять Йосефа Ицхака Шнеерсона, взявший его фамилию и продолживший династию Любавичских Ребе.

«В ЭТИ ДНИ, КОГДА «ВСЕ ЦАРСТВА МИРА ВОССТАЮТ ДРУГ НА ДРУГА», МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ И ВЕРИТЬ, ЧТО ВОЙНА МЕЖДУ ЦАРСТВАМИ НАРОДОВ МИРА НЕ КОСНЁТСЯ, ИЗБАВИ БОГ, ЕВРЕЕВ. Напротив, все происходящие события пойдут ТОЛЬКО НА ПОЛЬЗУ ЕВРЕЙСКОМУ НАРОДУ…» Эти слова принадлежат Седьмому Любавичскому Ребе, которому члены секты поклоняются с неистовством обезумевших идолопоклонников и которого они после смерти провозгласили Мошиахом, т.е. Мессией.

Седьмой Любавичский Ребе практиковал ритуал благословения долларом. Он ввёл его в 1986 году – после Чернобыльской катастрофы, которую хабадники называют «ЧЕРНОБЫЛЬСКИМ ЧУДОМ».

За время правления Менахема Мендела Шнеерсона Хабад достиг небывалого политического и финансового могущества, а его основной целью была провозглашена «всемирная экспансия».

В период горбачёвской перестройки Хабад вошел в СССР, постепенно подмял под себя подавляющую часть еврейских религиозных и финансовых структур и закрепился в статусе основной силы в еврейском движении XX–XXIвв. Сейчас Хабад является головной «крышевой» организацией, выстроившей разветвлённую сеть бесчисленных еврейских образований и патронирующей их деятельность.

Сегодня хабадские гнёзда разбросаны по всей территории бывшего Союза. Самые же крупные и стратегически значимые находятся в Украине и России. Но если в России хабадской «столицей» является, естественно, Москва, то в Украине столичным центром Хабада стал Днепропетровск – родной город Седьмого Любавичского Ребе Менахема Мендела Шнеерсона.

В данное время движение Хабад-Любавич обладает беспрецедентным для немногочисленной ультраортодоксальной секты влиянием не только на микроклимат стран основного базирования, но и глобальную политико-экономическую ситуацию.

Деятельность секты предельно законспирирована, в то же время ФАРИСЕЙСКИ ВЫСТАВЛЯЕТСЯ НАПОКАЗ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ БЛАГОЧЕСТИЕ, РЕЛИГИОЗНОЕ СМИРЕНИЕ И ТЕРПИМОСТЬ.

В отличие от других представителей ортодоксального иудаизма хабадники не просто не признают Иисуса Христа, но ненавидят его лютой ненавистью. Своим злейшим врагом Хабад считает Православие, соответственное отношение и к носителям этой религии.

Хабадники активно противостоят процессу ассимиляции евреев и являются фанатичными борцами за чистоту крови. Основным принципом фашистской идеологии секты является следующий: «ЕВРЕИ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО, А ХАБАД – ПРЕВЫШЕ ЕВРЕЕВ».

Идеологическая концепция любавичского клана (концепция иудео-расизма) изложена в книге «Танья», написанной основоположником движения Хабад-Любавич раввином Шнеур-Залманом Шнеерсоном. Согласно хабадской канонике, разработанной Шнеур-Залманом, Бог создал мир исключительно для евреев; евреи имеют Божественную душу, гои (неевреи) обладают душой низшего порядка – животной душой; ЕВРЕИ – ЕДИНСТВЕННЫЕ, К КОМУ МОЖНО ПРИМЕНИТЬ ПОНЯТИЕ «ЧЕЛОВЕК», ОСТАЛЬНЫЕ НАРОДЫ МИРА СРАВНИВАЮТСЯ С РВОТОЙ И НЕЧИСТОТАМИ. Книга «Танья» является главным предметом изучения в хабадских школах наравне с Торой и Талмудом.

До сих пор Хабад, несмотря на достигнутое могущество и сверхвлияние, остаётся весьма немногочисленной сектой. Однако день ото дня число хабадников растёт: если к началу 1990-х гг. в мире насчитывалось всего 20 тысяч представителей Хабад-Любавич, то к сегодняшнему дню эта цифра увеличилась в несколько раз.

Члены секты Хабад являются приверженцами каббалы (мистического учения в иудаизме) и владеют её тайнами на профессиональном уровне. В христианском же понимании каббала – есть не что иное как колдовство и бесовство.

В декабре 2004 года Хабад ОБЪЯВИЛ ПРИШЕСТВИЕ АНТИХРИСТА.

6.7 Проект МАРКСИЗМ

«Демократическая» пресса весь двадцатый век галдела о фальшивости «Протоколов сионских мудрецов». Но вот Г.X.Раковский, находившийся у власти в России при диктатуре Ленина-Троцкого и затем проходивший по делу о троцкистском заговоре в 1937-38 годах, во время своего допроса, возможно сам того не подозревая, чуть ли ни дословно излагает многие ключевые положения «Протоколов» и на фактах показывает их реальное воплощение в жизнь уже в начале нашего века. Об этом читатель узнает из книги, которую держит в руках (имеется в виду книга И.Ландовского «Красная симфония»).

Данная книга является документальным свидетельством того, под чьим негласным управлением находятся все международные процессы и мировая политика, а также откуда исходит одновременное руководство Капиталистическим и Коммунистическим Интернационалом, правильнее сказать – марксистким.

Эта книга ясно даёт понять, почему мировая иудейская закулиса с почтением относится к Гитлеру и более всего на свете ненавидит Сталина.

Предлагаемый ниже вниманию читателей текст является переводом с испанского главы «Рентгенография революции» из книги «Красная симфония» русского врача И.Ландовского, изданной впервые в Барселоне⁹.

Глава эта раскрывает перед нами механику управления миром и имеет совершенно самостоятельный характер. Необходимо всё же дать некоторые пояснения о характере всей книги, чтобы всё было вполне понятным.

Вот коротенькое обращение переводчика и, по-видимому, издателя Мориса Карлавилья, объясняющее происхождение книги:

«Это результат кропотливого перевода нескольких тетрадей, найденных на трупе д-ра Ландовского в избе на Петроградском фронте испанским добровольцем А.И.

Он нам их принёс. Учитывая состояние рукописей – их восстановление было медленное и утомительное. Оно длилось несколько лет. Долгое время мы сомневались даже в том, возможно ли их будет напечатать. Так удивительны и невероятны были его последние разоблачения, что мы никогда не решились бы опубликовать эти воспоминания, если бы люди и описываемые факты не соответствовали целиком действительности.

Прежде чем эти воспоминания увидели свет, мы приготовились к доказательствам и к полемике.

Персонально отвечаем за абсолютную правдивость основных фактов.

Посмотрим, будет ли кто-нибудь в состоянии опровергнуть их путём выяснения либо доводов.. Ожидаем…»

Итак, записки русского врача попали в руки испанца, человека безусловно культурного, который отвёз их в Испанию. И уже там после перевода они увидели свет.

Д-р Ландовский был обрусевшим поляком и жил в России. Отец его, полковник Русской Армии, был расстрелян большевиками в 1917 году. История жизни д-ра Ландовского поистине удивительна. Он успел закончить до революции медицинский факультет в России, а затем учился 2 года во Франции в Сорбонне и хорошо владел французским языком. Он интересовался вопросом воздействия наркотиков на человеческий организм в целях помощи медикам и человечеству при производстве операций. Талантливый учёный, И.Ландовский производил в этом направлении изыскания, химические опыты и анализы, достигнув значительных результатов.

После революции, однако, все пути перед ним были закрыты. Он жил со своей семьёй в нужде, зарабатывая на жизнь чем попало. Не смея печатать под собственным именем свои научные труды, он разрешал печатать их более удачливому коллеге под именем последнего.

Всё сведующее НКВД заинтересовалось этими работами и легко разыскало автора. Его специальность была для них очень ценной. В один прекрасный день сентября 1936 года к доктору постучали какие-то люди и предложили ехать с ними. Домой никогда он больше отпущен не был. Его поместили в здании химической лаборатории НКВД под Москвой. Он там жил и должен был выполнять всевозможные поручения своих хозяев, был свидетелем допросов, пыток и самых невероятных преступлений. Он участвовал в похищении генерала Миллера. Два раза был за границей, но всегда под надзором, как пленник, в сопровождении агента. Много он знал, много выстрадал, ибо по натуре был порядочным и верующим человеком. Имел мужество вести тайно записки обо всём виденном и слышанном и сохранял попадавшие в его руки документы и письма, пряча всё это в полых ножках стола в химической лаборатории. Так жил он до второй мировой войны. Как попал он в Петроград и как был убит – неизвестно.

Ниже печатаемый документ является машинной записью допроса бывшего посла во Франции X.Г.Раковского в период процесса троцкистов в СССР в 1938 году, когда одновременно с ним судили Бухарина, Рыкова, Ягоду, Карахана, д-ра Левина и других.

Поскольку подсудимый Раковский дал понять, с целью облегчения своей участи, что он может сообщить нечто, имеющее специальный интерес, Сталин дал распоряжение своему заграничному агенту произвести допрос такового.

Известно, что Раковский не был приговорён к расстрелу, как прочие, но был помилован и получил 20 лет заключения.

Необычайно интересна личность указанного выше агента. Это некто чилиец Габриель Ренэ Дуваль (он же Гавриил Гавриилович Кузьмин), сын миллионера, красавец и очень способный человек. Он учился во Франции. Мать – вдова – не чаяла в нём души. Но молодой человек увлёкся пропагандой коммунистов и попал в лапы их агентуры. Ему предложили ехать учиться в Москву, на что он с радостью согласился. Там он прошёл суровую школу при НКВД и стал заграничным агентом, ибо когда он одумался, то было уже поздно. НКВД не выпускало людей из своих лап. Усилием воли он взошёл на «вершины зла», как он сам выразился, и пользовался полным доверием самого Сталина.

Допрос производился на французском языке именно этим агентом. Д-р присутствовал для того, чтобы незаметно бросать в рюмку Раковского пилюлю, возбуждающую энергию и поддерживающую бодрое настроение. За стеной велась запись разговора на аппарате, причём машинист французского языка не знал. Обстановка была создана уютная; подана закуска и выпивка, и разговор вёлся непринужденно. Продолжался он 6 часов.

По окончании разговора доктору было поручено спешно переписать с ленты разговор на французском языке. Затем он должен был перевести его на русский язык и, как умел, двумя пальцами, напечатать на пишущей машинке в двух экземплярах для Сталина и для Габриеля. Доктор осмелился напечатать тайно разговор в трёх экземплярах, спрятав третий для себя. Таким образом тайное смогло сделаться в своё время явным…

Пусть каждый прочитает внимательно этот документ, местами хотя и труднопонимаемый из-за туманных теоретических рассуждении, и сделает соответствующие выводы.

РЕНТГЕНОГРАФИЯ РЕВОЛЮЦИИ.

Я вернулся в лабораторию. Моя нервная система давала себя знать, и я предписал себе абсолютный покой. Я провожу в кровати почти что целый день. Вот я здесь четыре дня уже совершенно один. Габриель ежедневно справлялся обо мне. Он должен считаться с моим состоянием, при одной лишь только мысли, что меня снова могут послать на Лубянку для присутствия при новой сцене террора, я волнуюсь и дрожу. Мне стыдно, что я принадлежу к человеческому роду. Как низко пали люди! Как низко пал я!

* * *

Предшествующие строки – это то единственное, что я мог написать спустя пять дней после моего возвращения (из здания НКВД на Лубянке. – Ред.), при попытке изобразить на бумаге пережитый ужас, нарушая этим хронологический порядок моих записей. Я не мог писать. Только спустя несколько месяцев, когда началось лето, я смог спокойно и лаконично изложить всё, виденное мною, столь отвратительное, дикое и похотливое…

За эти протёкшие месяцы я задавал себе тысячу раз один и тот же вопрос: «Кто были те лица, которые инкогнито присутствовали на пытке?..» Я напряг все свои интуитивные и дедуктивные способности. Был ли это Ежов?.. Это возможно, но я не вижу оснований для того, чтобы ему нужно было скрываться. Официально он несёт ответственность, и чувство опасения, которое заставило бы его скрыться, не поддаётся логическому объяснению. Даже больше: если я могу считать себя хоть сколько-нибудь психологом, то этот фанатик – хозяин НКВД – с наличием признаков ненормальности должен был бы увлекаться криминальными зрелищами. Такие вещи, как проявление высокомерия перед униженным врагом, превращённым в отребье и психологически и физически, должны были бы доставить ему нездоровое удовольствие. Я анализировал ещё дальше. Отсутствие подготовленности было налицо; по-видимому, решение о созвании этого сатанинского заседания было сделано поспешно. То, что назначили присутствовать меня, явилось следствием внезапной договорённости. Если бы Ежов мог выбрать время свободно, то подготовка была бы проведена заблаговременно. Тогда не был бы назначен я; тот генерал НКВД, который едва успел прибыть к сроку, с целью присутствовать на пытке, знал бы об этом раньше. Если же это был не Ежов, то кто же назначил срок?.. Какой другой шеф мог бы всё согласовать?.. Как ни скупы мои сведения о советской иерархии, но над Ежовым – в делах по линии НКВД – имеется только один человек в СССР, один-единственный: Сталин. Значит, это был он?..

Задавая себе эти вопросы, возникшие в результате моих выводов, я припомнил ещё кое-что, что подтверждало моё мнение. Я вспомнил, что когда я наблюдал из окна за площадью за несколько минут до того, как мы спустились на «спектакль», я видел, как на неё въехало четыре больших одинаковых автомобиля; все мы, советские, знаем, что Сталин ездит в караване одинаковых машин, для того чтобы не было известно, в какой именно едет он, и таким образом было бы труднее совершить на него покушение. Был ли он там?..

Но тут я столкнулся со следующим неизвестным: согласно деталям, в которые меня посвятил Габриель, скрытые зрители должны были помещаться за нашей спиной. Но там я мог видеть одно лишь продолговатое зеркало, за которым ничего нельзя было рассмотреть. Откуда могли они наблюдать за этим отталкивающим представлением?.. Я не приметил ни одной щели, через которую можно было бы подсматривать… Может быть, зеркало было прозрачным?.. Я не думаю этого: моё лицо отображалось там совершенно нормально. Это было для меня загадкой.

* * *

Прошло только семь дней, когда однажды утром в доме появился Габриель. Я нашёл, что он имел энергичный и воодушевленный вид и был в оптимистическом настроении. Тем не менее те вспышки радости, которые озаряли черты его лица первое время, не появлялись больше никогда. Казалось, будто он хотел разогнать тени, которые обволакивали его лицо, усиленной активностью и умственным напряжением.

После завтрака он сказал мне:

— У нас есть тут гость.

— Кто же это? – спросил я его.

— Раковский, бывший посланник в Париже.

— Я его не знаю.

— Это один из тех, которого я показывал вам той ночью; прежний посланник в Лондоне и Париже… Конечно, большой друг вашего знакомого Навачина… Да, этот человек в моём распоряжении. Он у нас здесь; пользуется хорошим обращением и досмотром. Вы его увидите.

— Я?.. Почему?.. Вы хорошо знаете, что я не страдаю никаким любопытством к делам этого рода… Я прошу избавить меня от новых зрелищ; я ещё не совсем здоров после того, на чём меня заставили присутствовать. Я не ручаюсь за свою нервную систему и за свое сердце…

— О!.. Не беспокойтесь. Этот человек уже сломлен. Никакой крови и никакого насилия. Нужно только давать ему в умеренных дозах наркотические средства. Я принёс вам сведения: это от Левина¹⁰, который всё ещё обслуживает нас своими познаниями. Кажется, где-то в лаборатории имеется определённый наркотик, могущий творить чудеса.

— Вы верите во всё это?..

— Я говорю в образной форме. Раковский расположен сознаться во всём, что он знает касательно дела. Мы уже здесь имели первоначальную беседу с ним, и получается неплохо.

— В таком случае для чего нужен чудодейственный наркотик?

— Увидите, доктор, увидите. Это маленькая предосторожность, продиктованная профессиональным опытом Левина. Она поможет добиться того, чтобы наш допрашиваемый чувствовал себя оптимистом и не терял надежды и веры. Он уже видит возможность сохранить свою жизнь в дальнем плане. Это первый эффект, которого надо достигнуть; затем нужно достигнуть того, чтобы он всё время находился как бы в состоянии переживания решающего счастливого момента, но не теряя своих умственных способностей; правильнее сказать, их нужно обострить… Ему нужно создать состояние опьянения совершенно особенное… Как бы это выразиться?.. Точно: состояние просветлённого опьянения.

— Что-то вроде гипноза?..

— Да, так, но без усыпления.

— И я должен изобрести наркотик для всего этого? Мне кажется, вы преувеличиваете мои научные таланты. Я не смогу достигнуть этого.

— Да, но не надо ничего изобретать, доктор. Что касается Левина, то, как он утверждает, проблема эта уже разрешена…

— Он всегда производил на меня впечатление несколько шарлатана…

— Пожалуй, да, но я думаю, что указанный им наркотик, если даже и не будет таким действенным, то поможет нам добиться желаемого; в конце концов не надо ожидать чуда. Алкоголь против нашего желания заставляет нас говорить глупости, почему же другое вещество не может побудить нас говорить разумную правду, а не глупости?.. Кроме того, Левин рассказывал мне о предыдущих случаях, по-видимому, достоверных…

— Почему вы не хотите заставить его принять участие в деле ещё хотя бы один раз?.. Или он может не послушаться?..

— О, нет! Он-то хотел бы. Уже достаточно одного стремления спасти или продолжить свою жизнь при помощи этой или другой услуги, чтобы не отказываться от неё. Но я сам не хочу пользоваться его услугами. Он не должен ничего слышать из того, что мне скажет Раковский. Ни он, никто.

— Значит, я…

— Вы – это другое дело, доктор; вы личность глубоко порядочная… Я не Диоген, чтобы бросаться на поиски другого по снежным просторам СССР.

— Спасибо, но я думаю, что моя честность…

— Да, доктор, да; вы говорите, что мы пользуемся вашей честностью для всяких подлостей. Да, доктор, это так… но это так только с вашей, абсурдной точки зрения. А кому же могут на сегодняшний день нравиться абсурды? Например, такой абсурд, как ваша честность?.. Вы уж всегда в конце концов заставляете меня отклониться от темы, чтобы повести разговор о самых увлекательных вещах… Но что же, собственно, будет происходить?.. Вы только должны помочь мне дозировать наркотик Левина… Кажется, что в дозировке имеется незаметная черта, которая отделяет сон от бодрствования… просветлённое состояние от одурманенного, разум от безумия… создаётся искусственное упоение.

— Если дело только в этом…

— И ещё кое-что… Будем говорить серьёзно. Изучите инструкции Левина, взвесьте их, примените их разумно к состоянию личности и силам арестованного. У вас есть для изучения время до наступления ночи; вы можете исследовать Раковского столько раз, сколько вам нужно. И пока больше ничего. Вы мне не поверите, как я ужасно хочу спать. Я посплю несколько часов. Если до вечера не произойдёт ничего необыкновенного, то я распорядился, чтобы меня не вызывали. Вам я советую хорошо отдохнуть после обеда, потому что потом придётся долго не спать.

Мы вышли в вестибюль. Распростившись со мной, он проворно взбежал по ступенькам, но на середине пролёта задержался.

— А, доктор, – воскликнул он, – я забыл. Большая благодарность от товарища Ежова. Ожидайте подарка… может быть, даже и ордена.

Он махнул на прощание рукой и быстро исчез за лестничной площадкой верхнего этажа.

* * *

Заметка Левина была короткая, но ясная и точная. Я без труда смог найти лекарство. Оно было дозировано в миллиграммах в крошечных таблетках. Я сделал проверку, и, согласно объяснению Левина, они очень легко растворялись в воде и ещё лучше в алкоголе. Формула там не была записана, и я решил произвести позже сам подробный анализ, когда буду располагать временем.

Несомненно, это был какой-то состав специалиста Люменштата, того учёного, о котором мне говорил Левин во время первого свидания. Я не думал, что натолкнусь в анализе на что-нибудь необыкновенное. Пожалуй, разве опять какая-нибудь база со значительным количеством опиума более активного качества, чем сам табаин. Мне были хорошо известны 19 главных видов и кое-какие ещё. В тех материальных условиях, в которых протекали мои опыты, я был удовлетворен теми сведениями, которые мне дали мои исследования.

Хотя мои работы имели совершенно другое направление, я прекрасно ориентировался в области одурманивающих средств. Я вспомнил, что Левин говорил мне о перегонке редких разновидностей индейской конопли. Я должен был иметь дело с опиумом или гашишем, чтобы разгадать секрет этого хвалёного наркотика. Я был бы рад иметь случай натолкнуться на одно или несколько новых оснований, в которых коренились его «чудодейственные» достоинства. В принципе, я готов был предположить такую возможность. В конце концов, исследования при наличии неограниченного времени и средств (при отсутствии экономических преград, что было возможно в условиях лаборатории при НКВД) представляли собой неограниченные научные возможности. Я тешил себя иллюзией найти в результате этих исследований, направленных для причинения зла, новое оружие в моей научной борьбе против боли.

Я не мог посвятить много времени для развлечения такими приятными иллюзиями. Я сосредоточился на мнении, чтобы подумать, как и в какой пропорции должен буду дать Раковскому этот наркотик. Согласно инструкции Левина, одна таблетка должна была произвести желаемый эффект. Он предупреждал, что при наличии у пациента сердечной слабости возможна сонливость и даже полная летаргия с последующим притуплением ума. Учитывая всё это, я должен был предварительно осмотреть Раковского. Я не рассчитывал на то, что найду внутреннее состояние его сердца нормальным; если не было повреждения, то, наверное, был упадок тонуса по причине нервных переживаний, ибо не могла остаться неизменившейся его система после продолжительной и терроризирующей пытки.

Я отложил осмотр на время после второго завтрака. Я хотел обдумать всё на случай, если бы Габриель пожелал дать наркотик как с ведома Раковского, так и без его ведома. В обоих случаях я должен был им заняться, поскольку именно я сам должен был ему давать наркотик, о чём мне было конкретно сказано. Тут не требовалось вмешательства профессионала, ибо лекарство вводилось через рот.

После завтрака я посетил Раковского, которого держали запертым в одной из комнат нижнего этажа. Охранявший человек не спускал с него глаз. Из мебели там имелись только одна табуретка, узкая кровать без спинок и маленький грубый стол. Когда я вошёл, Раковский сидел. Он моментально вскочил, пристально посмотрел мне в лицо, и я прочитал в его глазах сомнение и, как мне показалось, испуг. Пожалуй, он должен был бы меня узнать, видя сидевшим в ту памятную ночь рядом с генералами.

Я велел охраннику выйти, распорядившись, чтобы он внёс для меня стул. Я сел и попросил арестованного сесть. Ему было около 50 лет; это был человек среднего роста, спереди лысый, с большим мясистым носом. В молодости физиономия его была, наверное, приятная; черты лица не имели карикатурных семитских очертаний, но таковое хорошо подтверждалось в них. В своё время он был, наверное, довольно тучным; теперь же – нет; кожа висела у него повсюду; его лицо и шея были похожи на пузырь с выпущенным воздухом. «Дежурный обед» на Лубянке служил, по-видимому, слишком строгой диетой для бывшего посланника в Париже. В тот момент я ограничился только этими наблюдениями.

— Курите?.. – спросил я его, открывая портсигар, с намерением установить с ним несколько более сердечные отношения.

— Я бросил курить по причине сохранения здоровья,— ответил он мне очень приятным тоном,— но я благодарю вас; думаю, что я сейчас хорошо оправился от своих желудочных болезней.

Он курил спокойно, сдержанно и не без некоторой элегантности.

— Я врач,— представился я.

— Да, я это знаю; я видел, как вы действовали… «там»,— сказал он сорвавшимся голосом.

— Я пришёл поинтересоваться состоянием вашего здоровья… Каково ваше состояние?.. Страдаете ли какой-нибудь болезнью?

— Нет, никакой.

— Вы в этом уверены?.. Как сердце?..

— Благодаря вынужденной диете – не замечаю у себя никаких ненормальных признаков.

— Есть такие, которые не могут быть замечены самим пациентом, а только врачом.

— Я врач,— перебил он меня.

— Врач?..— повторил я удивленно. – Да. Вы этого не знали?

— Никто мне этого не сообщил. Поздравляю вас; мне будет очень приятно быть полезным коллеге и, возможно, соученику. Где вы учились? В Москве, в Петрограде?

— О нет! Я тогда не был русским гражданином. Я учился в Нанси и в Монпелье; в последнем я получил учёную степень.

— Значит, мы могли учиться одновременно; я прошёл несколько курсов в Париже. Вы были французом?..

— Я собирался им быть. Я родился болгарином, но не спросив моего разрешения, меня превратили в румына. Моя провинция Добруджа, где я родился, после заключения мира перешла к Румынии.

— Разрешите выслушать вас,— и я вставил в уши фонендоскоп.

Он снял свой порванный и засаленный пиджак и встал на ноги. Я выслушал его. Ничего ненормального. Как я и предполагал, слабость, но без дефектов.

— Я полагаю, что надо дать питание сердцу.

— Только сердцу, товарищ?..— спросил он с иронией.

— Я так думаю,— сказал я, как бы не приметив её,— что ваша диета должна быть тоже усилена.

— Разрешите мне выслушать себя?

— С удовольствием,— и я передал ему фонендоскоп. Он быстро прослушал себя.

— Я ожидал, что моё состояние будет гораздо хуже. Большое спасибо. Могу ли я уже надеть пиджак?..

— Разумеется… Остановимся, значит, на том, что надо принимать по нескольку капель дигиталя, не так ли?

— Вы считаете это абсолютно необходимым?.. Я думаю, что моё старое сердце вполне выдержит те несколько дней или месяцев, которые мне осталось жить.

— Я думаю иначе; я думаю, что вы будете жить гораздо больше.

— Не тревожьте меня, коллега… Жить больше! Жить ещё больше!.. Должна быть инструкция об окончании; процесс уже не может дольше задерживаться… Затем, затем отдыхать.

И когда он сказал это, имея в виду окончательный отдых, то казалось, что в чертах его лица отразилось почти что блаженство. Я содрогнулся. Эта жажда умереть, умереть скорее, которую я прочитал в его глазах, бросила меня в озноб. Мне захотелось подбодрить его из сострадания.

— Вы меня не поняли, товарищ. Я хотел сказать, что в вашем случае может быть решено продлить вам жизнь, но жизнь без страданий… Для чего-то же привезли вас сюда… Разве с вами не обращаются сейчас лучше?

— Это последнее да, конечно. Об остальном мне уже намекали, но…

Я дал ему ещё одну папиросу и после этого добавил:

— Имейте надежду. Со своей стороны и в той мере, в какой разрешит шеф, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вам не был причинён какой-либо вред. Я теперь же распоряжусь улучшить вам питание; умеренно, имея в виду состояние вашего желудка; мы начнём с молочного режима и с кое-чего более существенного. Можете курить… берите…— И я оставил в его распоряжении всё, что оставалось в коробочке.

Я позвал охранника и приказал, чтобы он зажигал арестованному папиросу, когда тот захочет курить. Затем я ушёл, и прежде чем отправиться отдохнуть на пару часов, распорядился, чтобы Раковскому дали пол-литра молока с сахаром.

* * *

Мы приготовились к свиданию с Раковским в двенадцать часов ночи. «Дружеский» характер встречи подчёркивался во всех деталях. Хорошо нагретая комната, огонь в камине, умеренный свет, маленький изысканный ужин, хорошие вина; всё – научно импровизированное. «Как для любовного свидания», – определил Габриель. Я должен был ассистировать. Главная моя миссия – дать заключённому наркотик так, чтобы он этого не заметил. Для этой цели напитки расставили «случайно» около меня, в расчёте на то, что я буду угощать его вином. Я должен следить также за прекращением действия наркотика и в нужный момент дать новую дозу. Это – главное в моём поручении. Габриель желает, если опыт удастся, добиться уже в первое свидание продвижения к сути дела. Он надеется на удачу; он хорошо отдохнул и находится в полном порядке; у меня есть желание услышать, как он будет сражаться с Раковским, который, кажется мне, является достойным ему противником.

Разместили перед огнём три кресла; стоящее ближе к двери займу я; Раковский сядет посередине, а в третьем поместится Габриель, который даже своей одеждой старался создать оптимистическое настроение: он надел русскую белую рубашку.

Уже пробило двенадцать часов, когда нам привели арестованного. Его прилично одели, и он был хорошо выбрит. Я бросил на него профессиональный взгляд и нашёл его более оживлённым.

Он сразу же попросил извинения, что не может выпить больше одной рюмки из-за слабости своего желудка. Я пожалел, что перед его приходом не положил ему туда наркотик.

Разговор начинается банально; Габриель знает, что Раковский гораздо лучше владеет французским языком, чем русским, и начинает говорить на этом языке. Делаются намёки на прошлое. Видно, что Раковский искусный собеседник. Его речь точна, элегантна и даже обладает изяществом. Он, по-видимому, хороший эрудит; по временам приводит цитаты с полной непринуждённостью и всегда правильно. Иногда делает намёки на свои многочисленные побеги, на изгнания, на Ленина, на Плеханова, на Люксембург и даже говорит, что, будучи мальчиком, подавал руку Энгельсу.

Мы пьём виски. После того, как Габриель дал ему возможность поговорить с полчаса, я как бы невзначай спросил его: «Вам налить побольше соды?..» – «Да, налейте», ответил он мне машинально. Я манипулировал с напитком и опустил туда таблетку, которую с самого начала держал между кончиками указательного и среднего пальцев. Сначала я придвинул виски Габриелю, дав ему знать взглядом, что дело выполнено.

Я передал Раковскому его рюмку и начал после этого пить сам. Он с наслаждением пригубливал свою содовую.

«Я маленький негодяй», – говорю я себе. Но эта мысль мимолётна, и она сгорает в весёлом пламени камина, который производит впечатление почтенного очага.

Прежде чем Габриель добрался до главного – диалог был длинный, но увлекательный.

Мне посчастливилось раздобыть документ, воспроизводящий лучше, чем стенография, всё, что обсуждалось между Габриелем и Раковским. Вот он здесь.

ИНФОРМАЦИЯ

ДОПРОС ОБВИНЯЕМОГО ХРИСТИАНА ГЕОРГИЕВИЧА РАКОВСКОГО ГАВРИИЛОМ ГАВРИИЛОВИЧЕМ КУЗЬМИНЫМ 26 ЯНВАРЯ 1938 ГОДА

Габриель. – Согласно тому, как мы договорились на Лубянке, я ходатайствовал о предоставлении вам последней возможности; ваше присутствие в этом доме означает то, что я этого добился. Посмотрим, не обманете ли вы нас.

Раковский. – Я не желаю и не собираюсь этого желать.

Г. – Но предварительно – благородное предупреждение. Теперь дело идёт о чистой правде. Не о правде «официальной», той, которая должна выявиться на процессе в свете признаний обоих обвиняемых… Нечто, как вы знаете, подчиняющееся целиком политическим соображениям или «соображениям государственным», как бы выразились на Западе. Требования интернациональной политики заставят нас скрыть всю правду, «настоящую правду»… Каков бы ни был процесс, но государства и люди узнают только то, что они должны будут узнать… тот же, кому надлежит знать всё, Сталин, должен знать об этом всё… Итак, каковы бы ни были здесь ваши слова, они не смогут отягчить вашего положения. Знайте, что они не усугубят вашу вину, а, наоборот, смогут дать желаемые результаты в вашу пользу. Вы сможете спасти свою жизнь, в данный момент уже потерянную. Вот я вам сказал это, а теперь давайте посмотрим: все вы будете сознаваться в том, что вы шпионы Гитлера и состоите на жаловании у гестапо и ОК¹¹. Не так ли?

Р. – Да.

Г. – И вы являетесь шпионами Гитлера?

Р. – Да.

Г. – Нет, Раковский, нет. Говорите настоящую правду, а не процессуальную.

Р. – Мы не являемся шпионами Гитлера, мы ненавидим Гитлера так, как можете ненавидеть его и вы, так, как может ненавидеть его Сталин; пожалуй, ещё больше, но это вещь очень сложная…

Г. – Я вам помогу… Случайно я тоже кое-что знаю. Вы, троцкисты, имели контакт с немецким штабом. Не так ли?

Р. – Да.

Г. – С каких пор?..

Р. – Я не знаю точной даты, но вскоре после падения Троцкого. Разумеется, до прихода к власти Гитлера.

Г. – Значит, уточним: вы не являлись ни личными шпионами Гитлера, ни его режима.

Р. – Точно. Мы ими были уже раньше.

Г. – И с какой целью?.. С целью подарить Германии победу и несколько русских территорий?

Р. – Нет, ни в коем случае.

Г. – Значит, как обыкновенные шпионы, за деньги?

Р. – За деньги?.. Никто не получал ни одной марки от Германии. У Гитлера не найдётся достаточного количества денег, чтоб купить, например, комиссара Иностранных дел СССР, каковой имеет в своём свободном распоряжении бюджет больший, чем совместные богатства Моргана и Вандербилта, и не обязан давать отчёт в обращении с ними.

Г. – Ну так по какой же причине?

Р. – Могу ли я говорить вполне свободно?

Г. – Да, я вас об этом прошу; для этого я вас и пригласил.

Р. – Разве у Ленина не было высших соображений при получении помощи от Германии для въезда в Россию? И нужно ли признавать верными те клеветнические вымыслы, которые были пущены в ход для его обвинения? Не называли ли его также шпионом кайзера? Его сношения с императором и вмешательство немцев в дело отправки в Россию разрушителей большевиков – очевидны…

Г. – Правда это или неправда – всё это не имеет отношения к вопросу.

Р. – Нет, разрешите докончить. Не является ли фактом, что деятельность Ленина вначале была благоприятна для немецких войск?.. Разрешите… Вот сепаратный мир в Бресте, на котором Германии были уступлены огромные территории СССР. Кто объявил пораженчество в качестве оружия большевиков в 1913 году? Ленин. Я знаю на память его слова из письма к Горькому: «Война между Австрией и Россией была бы очень полезной вещью для революции, но вряд ли возможно, чтобы Франц Иосиф и Николай представили нам этот удобный случай». Как вы видите, мы, так называемые троцкисты, изобретатели поражения в 1905 году, продолжаем на данном этапе ту же самую линию, линию Ленина.

Г. – С маленькой разницей, Раковский: сейчас в СССР существует социализм, а не царь.

Р. – Вы в это верите?

Г. – Во что?

Р. – В существование социализма в СССР?

Г. – Разве Советский Союз не социалистический?

Р. – Для меня только по названию. Вот тут-то и кроется настоящая причина оппозиции. Согласитесь со мною, и в силу чистой логики вы должны это признать, что теоретически, рационально, мы имеем такое же самое право сказать нет, как Сталин сказать – да. И если для триумфа коммунизма оправдывается пораженчество, то тот, кто считает, что коммунизм сорван бонапартизмом Сталина и что он ему изменил, имеет такое же право, как и Ленин, стать пораженцем.

Г. – Я думаю, Раковский, что вы теоретизируете, благодаря своей манере широко пользоваться диалектикой. Ясно, что при наличии здесь публики я бы это обосновал хорошо, я признаю ваш аргумент, как единственно возможный в вашем положении, но однако я думаю, что мог бы вам доказать, что это не что иное, как софизм… но отложим это до другого случая; когда-нибудь уж он появится у нас… И я надеюсь, что вы мне предоставите возможность для реванша. В данный же момент скажу только вот что: если ваше пораженчество и поражение СССР имеет своей целью реставрацию социализма, настоящего социализма, по-вашему – троцкизма, то, поскольку нами уже ликвидированы его вожди и кадры, пораженчество и поражение СССР не имеет ни объекта, ни смысла. В результате поражения теперь – получилась бы интронизация какого-либо фюрера или фашистского царя… Не так ли?

Р. – В самом деле. Без лести с моей стороны – ваше заключение великолепно.

Г. – Хорошо; если, как я предполагаю, вы утверждаете это искренно, то мы уже добились многого: я, сталинец, и вы, троцкист, мы достигли невозможного. Мы дошли до точки, где наши мнения совпали; совпали в том, что в настоящий момент СССР не должен быть разрушен (здесь и далее выделено редактором).

Р. – Должен сознаться, что я не ожидал очутиться перед такой умной особой. В самом деле, на данном этапе и, возможно, в течение нескольких лет, мы не сможем думать о поражении СССР и провоцировать таковое, ибо известно, что сейчас мы находимся в таком положении, что не можем захватить власть. Мы, коммунисты, не извлекли бы из этого пользы. Это положение точное, и оно совпадает с вашим мнением. Нас не может интересовать сейчас развал Сталинского государства; я это говорю и одновременно утверждаю, что это государство помимо всего сказанного – антикоммунистично. Вы видите, что я искренен.

Г. – Я это вижу; это единственный способ договориться. Я прошу вас, прежде чем продолжать, разъяснить мне то, что мне представляется противоречивым: если для вас советское государство антикоммунистично, то почему бы вам не пожелать разрушения его в данный момент? Кто-либо другой мог бы быть менее антикоммунистичным, и, таким образом, было бы меньше препятствий для реставрации вашего чистого коммунизма.

Р. – Нет, нет, этот выход слишком прост. Хотя сталинский бонапартизм также противостоит коммунизму, как наполеоновский – революции, но очевиден тот факт, что всё-таки СССР продолжает сохранять свою коммунистическую форму и догмат; это коммунизм формальный, а не реальный. И, таким образом, подобно тому, как исчезновение Троцкого дало возможность Сталину автоматически превратить настоящий коммунизм в формальный, так и исчезновение Сталина позволит нам превратить его формальный коммунизм в реальный. Нам достаточно было бы одного часа. Вы меня поняли?

Г. – Да, само собой разумеется; вы высказали нам классическую правду о том, что никто не разрушает того, что он желает наследовать. Ну, хорошо; всё остальное – это софистическая сноровка. Вы базируетесь на предположении явно опровержимом: на предположении о сталинском антикоммунизме… Имеется ли частная собственность в СССР? Есть ли личная прибавочная стоимость?.. Классы?.. Не буду ссылаться на факты: для чего?..

Р. – Я уже согласился с тем, что существует формальный коммунизм. Всё, что вы перечисляете, это только формы.

Г. – Да? Для какой цели? Из обыкновенного каприза?..

Р. – Нет, разумеется. Это необходимость. Невозможно удержать материалистическую эволюцию истории; самое большое – это что её можно затормозить… И какой ценой?.. Ценой её теоретического принятия, чтобы провалить её практически. Сила, которая влечёт человечество к коммунизму, настолько непобедима, что эта самая, но искажённая сила, противопоставленная самой себе, может добиться только замедления быстроты развития; более точно – замедлить ход перманентной революции.

Г. – Пример?..

Р. – С Гитлером – наиболее очевидный. Ему нужен был социализм для победы над социализмом; вот этот самый его антисоциалистический социализм, каковым является национал-социализм. Сталину нужен коммунизм, чтобы победить коммунизм. Параллель здесь очевидна. Но, несмотря на гитлеровский антисоциализм и сталинский антикоммунизм, оба, к своему сожалению, против своей воли, трансцендентно создают социализм и коммунизм… они и многие другие. Хотят или не хотят, знают или не знают, но создают формальный социализм и коммунизм, который мы, коммунисты-марксисты, должны неизбежно получить в наследство.

Г. – Наследство?.. Кто наследует?.. Троцкизм ликвидирован полностью.

Р. – Хотя вы это и говорите, но этому не верите. Какими колоссальными ни будут чистки, мы коммунисты, переживём. Не до всех коммунистов может добраться Сталин, как ни длинны руки у его охранников.

Г. – Раковский, прошу вас, а если нужно, то и приказываю, воздерживаться от оскорбительных намёков. Не злоупотребляйте своей «дипломатической неприкосновенностью».

Р. – Это я имею полномочия? Чей я посол?..

Г. – Именно этого недосягаемого троцкизма, если мы договоримся так его называть…

Р. – Я не могу быть дипломатом при троцкизме, на который вы намекаете. Мне не предоставлено право его представлять, и я сам на себя этого не брал. Это вы мне его даёте.

Г. – Начинаю доверять вам. Отмечаю на ваш счёт, что при моём намёке на этот троцкизм вы не стали отрицать его передо мной. Это уже хорошее начало.

Р. – А как отрицать? Ведь я же сам о нём упомянул.

Г. – Поскольку мы признали существование этого особого троцкизма по нашему взаимному соглашению, то я желаю, чтобы вы привели определённые данные, необходимые для расследования указанного совпадения.

Р. – Да, так; я смогу подсказать то, что вы считаете нужным знать, и сделаю это по своей собственной инициативе, но не могу уверять, что таково же всегда мышление и «Их».

Г. – Да, я так буду на это смотреть.

Р. – Мы согласились на том, что в данный момент оппозицию не может интересовать пораженчество и падение Сталина, поскольку мы не имеем физической возможности заместить его. Это то, в чём мы согласны оба. Сейчас это неоспоримый факт. Однако имеется налицо возможный агрессор. Вот он, этот великий нигилист Гитлер, нацелившийся своим грозным оружием вермахта по всему горизонту. Хотим мы этого или не хотим, но ведь он употребит его против СССР? Согласимся, что для нас – это решающее неизвестное. Считаете ли вы, что проблема поставлена правильно?

Г. – Поставлена хорошо. Но я могу сказать, что для меня тут нет неизвестного. Я считаю неизбежным наступление Гитлера на СССР.

Р. – Почему?

Г. – Очень просто; потому, что к этому расположен тот, кто этим распоряжается. Гитлер – это только кондотьер интернационального капитализма.

Р. – Я согласен с тем, что существует опасность, но до заключения на этом основании о неизбежности его нападения на СССР – целая пропасть.

Г. – Нападение на СССР определяется самой сущностью фашизма; кроме того, его толкают на это всё те капиталистические государства, которые разрешили ему перевооружение и захват всех необходимых экономических и стратегических баз. Это само собой очевидно.

Р. – Вы забываете кое-что очень важное. Перевооружение Гитлера и те льготы, которые получены им в настоящий момент от наций Версаля (заметьте себе это хорошо), – были получены им в особый период, когда мы ещё могли бы стать наследниками Сталина в случае его поражения, когда оппозиция ещё существовала… Считаете ли вы этот факт случайным или только совпадающим по времени?

Г. – Не вижу никакой связи между разрешением версальских властей на перевооружение немцев и существованием оппозиции… Траектория гитлеризма сама по себе ясна и логична. Нападение на СССР уже очень давно входило в его программу. Разрушение коммунизма и экспансия на восток – это догмы из книги «Моя борьба», этого талмуда национал-социализма… а то, что ваши пораженцы желали бы использовать наличие этой угрозы против СССР – это, конечно, соответствовало ходу их мыслей.

Р. – Да, на первый взгляд всё это кажется естественным и логичным, слишком логичным и естественным для правды.

Г. – Для того, чтобы этого не случилось, чтобы Гитлер не напал на нас, нам нужно было бы довериться союзу с Францией… но это было бы таки наивностью. Это бы означало поверить в то, что капитализм согласен пойти на жертву ради спасения коммунизма.

Р. – Если мы будем вести беседу только на базе тех понятий, каковые употребляются на массовых митингах, то вы вполне правы. Но если вы искренни, говоря так, то, извините, я разочарован; я думал, что политика знаменитой сталинской полиции стоит на большей высоте.

Г. – Атака гитлеризма на СССР является, кроме того, диалектической необходимостью; это то же, что неизбежная борьба классов в плане интернациональном. Наряду с Гитлером, по необходимости, против вас встанет весь мировой капитализм.

Р. – Итак, поверьте мне, что, при наличии вашей схоластической диалектики, у меня сформировалось самое неблагоприятное впечатление о политической культуре сталинизма. Я слушаю ваши речи, как мог бы слушать Эйнштейн ученика лицея, говорящего о физике с четырьмя измерениями. Вижу, что вы знакомы только с элементарным марксизмом, т.е. с демагогическим, популярным.

Г. – Если не будет слишком длинным и запутанным ваше разъяснение, я был бы вам благодарен за некоторое разоблачение этой «относительности» или «кванты» марксизма.

Р. – Тут нет никакой иронии; я говорю, будучи воодушевлен наилучшими желаниями… В этом же самом элементарном марксизме, который преподают даже у вас в сталинском университете, вы можете найти довод, который противоречит вашему тезису о неизбежности гитлеровской атаки на СССР. Вас обучают ещё и тому, что краеугольным камнем марксизма является утверждение, будто противоречия – это неизлечимая и смертельная болезнь капитализма… Не так ли?

Г. – Да, конечно.

Р. – А если дело обстоит таким образом, что мы обвиняем капитализм в наличии постоянных капиталистических противоречий в области экономики, то почему же он не должен страдать таковыми также и в политике? Политическое и экономическое не имеет значения само по себе; это состояние или измерение социальной сущности, а уж противоречия рождаются в социальном, отражаясь одновременно в экономическом или политическом измерении, или в обоих одновременно. Было бы абсурдно предположить погрешность в экономике и одновременно непогрешимость в политике, т.е. нечто необходимое для того, чтобы нападение на СССР стало неизбежным – по вашей мысли – абсолютно необходимым.

Г. – Значит, вы полагаетесь во всём на противоречия, фатальность и неизбежность заблуждений, которым должна быть подвержена буржуазия, каковая помешает Гитлеру напасть на СССР. Я – марксист, Раковский, но здесь, говоря между нами, чтобы не дать повода для возмущения ни одному активисту, я вам говорю, что при всей моей вере в Маркса я не поверил бы тому, что СССР существует вследствие заблуждения его врагов… И думаю, что такого же мнения и Сталин.

Р. – А я – да… Не смотрите на меня так, ибо я не шучу и не сошёл с ума.

Г. – Разрешите мне, по крайней мере, усомниться в этом, пока вы мне не докажете ваших утверждений.

Р. – Видите ли теперь, что у меня были основания для квалификации вашей марксистской культуры как посредственной? Ваши доводы и реакция таковы же, как и у какого-нибудь низового активиста.

Г. – И они неправильны?

Р. – Да, они правильны для маленького управителя, для бюрократа и для массы. Они подходят тому, кто является рядовым борцом… Таковые должны в них верить и повторять всё, как написано. Выслушайте меня в порядке конфиденциальности. С марксизмом получается точно так же, как с древними эзотерическими религиями. Их приверженцы должны были знать только всё самое элементарное и грубое, поскольку у них этим нужно было вызвать веру, т.е. то, что абсолютно необходимо, как в деле религии, так и в деле революции.

Г. – Не желаете ли вы теперь разоблачить передо мной мистический марксизм, нечто вроде ещё одного масонства?

Р. – Нет, никаких изотермизмов. Наоборот, я его изображу с наибольшей ясностью. Марксизм, прежде чем быть философской, экономической и политической системой, является конспирацией для революции. И так как для нас революция – это единственная абсолютная реальность, то философия, экономика и политика истинны только постольку, поскольку они ведут к революции. Основная истина (назовём её субъективной) не существует ни в экономике, ни в политике, ни даже в морали; в научной абстракции это или истина, или заблуждение, но для нас, подчинённых революционной диалектике, – только истина. И поскольку для нас, подчинённых революционной диалектике, она – только истина, а следовательно, и единственная истина, то она должна быть таковой для всего революционного, каковой она и была для Маркса. В соответствии с этим должны действовать и мы. Припомните фразу Ленина в ответ на то, когда ему кто-то указал в качестве аргумента, будто его намерение противоречит реальности: «Я его ощущаю реальным» – был его ответ. Не думаете ли вы, что Ленин сказал глупость? Нет, для него всякая реальность, всякая правда была относительна перед лицом одной-единственной и абсолютной истины: революции. Маркс был гениален. Если бы его труды свелись только к одной глубокой критике капитализма, то и это был бы уже непревзойдённый научный труд; но в тех местах, где его произведение достигает степени мастерства, получается как бы произведение ироническое. «Коммунизм, – говорит он, – должен победить, так как эту победу даст ему его враг капитал». Таков магистральный тезис Маркса… Может ли быть ещё большая ирония? И вот, для того, чтобы ему поверили, достаточно было ему обезличить капитализм и коммунизм, превративши существо человеческое в существо рассудочное, что он сделал с необычайным искусством фокусника. Таково было его хитроумное средство, чтобы указать капиталистам, что они являются реальностью капитализма и что коммунизм может восторжествовать в силу врождённого идиотизма: ибо без наличия неумираемого идиотизма в homo economico не могут проявляться в нём непрерывные противоречия, прокламируемые Марксом. Суметь достигнуть того, чтобы превратить homo sapiens в homo stultum, это значит обладать магической силой, способной низвести человека на первую ступеньку зоологической лестницы, т.е. до степени животного. Только при наличии homo stultum в эту эпоху апогея капитализма Маркс мог сформулировать своё аксиоматическое уравнение: противоречия + время = коммунизм. Поверьте мне, когда мы, посвящённые в это, созерцаем изображение Маркса, хотя бы то, которое возвышается над главным входом на Лубянке, то мы не можем сдержаться от внутреннего взрыва смеха, которым заразил нас Маркс; мы видим, как он смеётся в свою бороду над всем человечеством.

Г. – И вы ещё способны насмехаться над самым уважаемым учёным эпохи?

Р. – Насмехаться, я?.. Это восхищение! Для того, чтобы Маркс мог надуть стольких людей науки, необходимо было, чтобы он был выше их всех. Ну, хорошо: для того, чтобы судить о Марксе во всём его величии, мы должны рассмотреть настоящего Маркса, Маркса-революционера, Маркса – по его манифесту. Это значит Маркса-конспиратора, ибо во время его жизни революция находилась в состоянии конспирации. Не напрасно революция обязана своим продвижением и своими последними победами этим конспираторам.

Г. – Следовательно, вы отрицаете наличие диалектического процесса противоречий в капитализме, ведущих к финальному триумфу коммунизма?

Р. – Будьте уверены, что если бы Маркс верил в то, что коммунизм дойдёт до победы только благодаря противоречиям в капитализме, то он ни одного разу, никогда бы не упомянул о противоречиях на тысячах страниц своего научного революционного труда. Таков был категорический императив реалистической натуры Маркса: не научной, но революционной. Революционер и конспиратор никогда не разоблачит перед своим противником секрет своего триумфа. Никогда не даст информации: он даст ему дезинформацию, каковой вы пользуетесь в контрконспирации. Не так ли?

Г. – Однако, в конце концов, мы дошли до заключения (по-вашему), что в капитализме нет противоречий, и если Маркс о них и говорит, то это только революционно-стратегическое средство. Так ведь? Но колоссальные и постоянно нарастающие противоречия в капитализме имеются налицо… И вот получается, что Маркс, соврав, сказал правду.

Р. – Вы опасны, как диалектик, когда вы ломаете тормоза схоластической догматики и даёте полную волю вашей собственной изобретательности. Так оно и есть, что Маркс сказал правду, совравши. Он соврал, когда ввёл всех в заблуждение, определив противоречия, как «постоянные» в истории экономики капитала, и назвал их «естественными и неизбежными», но одновременно сказал правду, зная, что противоречия будут создаваться и увеличиваться в нарастающей прогрессии до тех пор, пока не достигнут своего апогея.

Г. – Значит, у вас получается антитезис?

Р. – Нет тут никакого антитезиса. Маркс обманывает из тактических соображений насчёт происхождения противоречий в капитализме, но не насчёт их очевидной реальности. Маркс знал, как они создавались, как обострялись и как дело доходило до создания всеобщей анархии в капиталистическом производстве, предшествующей триумфу коммунистической революции… Он знал, что это произойдёт, ибо знал тех, кто их создаёт.

Г. – Весьма странной новостью является подобное разоблачение, утверждающее, что именно то, что ведёт капитализм к «самоубийству», по счастливому выражению буржуазного экономиста Шмаленбаха, в подтверждение Марксу, не является сущностью и врождённым законом капитализма. Но меня интересует, меня интересует – доберёмся ли мы этим путём к персональному?

Р. – Не почувствовали ли вы этого интуитивно?.. Не заметили ли вы, как у Маркса слова противоречат делу? Он заявляет о необходимости и неизбежности капиталистических противоречий, доказывая наличие прибавочной стоимости и накопления, т.е. доказывает реально существующее. Он ловко придумывает, что большей концентрации средств производства соответствует большая масса пролетариата, большая сила для построения коммунизма, ведь так?.. Теперь дальше: одновременно с этим заявлением он учреждает Интернационал. А Интернационал является в деле ежедневной борьбы классов «реформистом», т.е. организацией, предназначенной для ограничения добавочной стоимости и, где возможно, упразднения её. Поэтому, объективно, Интернационал – это организация контрреволюционная и антикоммунистическая – по теории Маркса.

Г. – Теперь получается, что Маркс контрреволюционер и антикоммунист.

Р. – Вот вы теперь видите, как можно использовать первоначальную марксистскую культуру. Квалифицировать Интернационал, как контрреволюционный и антикоммунистический, с логической и научной точностью возможно лишь, если не видеть в фактах ничего больше, кроме непосредственного видимого результата, а в текстах только букву. К таким абсурдным заключениям, при их кажущейся очевидности, приходят, забывая, что слова и факты в марксизме подчиняются строгим правилам высшей науки: правилам конспирации и революции.

Г. – Дойдём ли мы когда-нибудь до окончательного заключения?

Р. – Сейчас. Если борьба классов в экономической области по своим первым результатам оказывается реформистской и в силу этого противоречит теоретическим предпосылкам, определяющим установление коммунизма, то в своей настоящей и реальной значимости – она чисто революционная. Но повторяю снова: она подчиняется правилам конспирации; это значит – маскировке и сокрытию её настоящей цели… Ограничение прибавочной стоимости, а следовательно и накоплений, в силу борьбы классов – это только видимость, иллюзия для вызова первичного революционного движения в массах. Забастовка – это уже попытка революционной мобилизации. Независимо от того, победит ли она или провалится – её экономическое воздействие анархично. В результате, это средство для улучшения экономического положения одного класса несёт в себе обеднение экономики вообще; каковы бы ни были размеры и результаты забастовки, она всегда приносит урон продукции. Общий результат: больше нищеты, от которой не освобождается рабочий класс. Это уже кое-что. Но это не единственный результат и не главный. Как мы знаем, единственная цель всякой борьбы в экономической области – больше заработать, а работать меньше. Таков экономический абсурд, а по нашей терминологии, таково противоречие, не примеченное массами, ослеплёнными на какой-то момент повышением жалованья, тут же автоматически аннулируемым повышением цен. И если цены ограничиваются при содействии государства, то происходит то же самое, т.е. противоречие между желанием расходовать больше, производя меньше, обусловливается здесь денежной инфляцией. И так создаётся порочный круг: забастовка, голод, инфляция, голод¹².

Г. – За исключением того, когда забастовка идёт за счёт прибавочной капиталистической стоимости.

Р. – Теория, голая теория. Говоря между нами, возьмите любой ежегодный справочник по экономике любой страны и поделите ренты и общий доход на всех, получающих жалование, и вы уж увидите, какое получается необыкновенное частное. Вот это частное – самое революционное – мы должны держать в строжайшем секрете. Ибо, если из теоретического дивиденда высчитать жалование и расходы дирекции, которые получатся при упразднении собственника, то почти всегда остается дивиденд, пассивный для пролетариев. В реальности – всегда пассивный, если возьмём ещё на учет уменьшение объёма и снижение качества в области производства. Как теперь вам видно, призыв к забастовке как к средству за скорое улучшение благосостояния пролетариата – это только предлог; предлог, необходимый, чтобы понудить его к саботажу капиталистического производства; таким образом, к противоречиям в буржуазной системе добавятся противоречия у пролетариата; это двойное оружие революции; и оно – что очевидно – не возникает само собой: существуют организация, начальники, дисциплина, и сверх того отсутствует глупость. Не подозреваете ли вы, что пресловутые противоречия капитализма, в частности финансовые, тоже кем-то организованы?.. В качестве основания для выводов напоминаю вам о том, что в своей экономической борьбе пролетарский Интернационал совпадает с Интернационалом финансовым, ибо оба – производят инфляцию… а где имеется совпадение, там – надо думать – имеется и договорённость.

Г. – Усматриваю здесь такой колоссальный абсурд, или же намерение сплести новый парадокс, что даже и не желаю и не хотел бы себе это представить. Похоже на то, что вы намекаете на существование чего-то вроде капиталистического второго Коминтерна, само собою разумеется, враждебного.

Р. – Совершенно точно. Когда я говорил о финансовом Интернационале, то я мыслил о нём как о Коминтерне; но, признав наличие «Коминтерна», я бы не сказал, что он враждебен.

Г. – Если вы претендуете на то, чтобы мы теряли время на изобретательство и фантазии, то должен вам сказать, что вы избрали неудачный момент.

Р. – Кстати, не принимаете ли вы меня за фаворитку из «Тысячи и одной ночи», которая изощряла вечерней порой своё воображение для спасения своей жизни… Нет. Если вы думаете, что я отклоняюсь, то вы заблуждаетесь. Чтобы добраться до того, что мы себе наметили, я, если я не хочу потерпеть неудачу, должен вам предварительно осветить самые существенные вещи, учитывая ваше общее незнакомство с тем, что я назвал бы «высшим марксизмом». Я не смею отказаться от этих разъяснений, так как хорошо знаю, что подобное неведение царит и в Кремле… Разрешите продолжать.

Г. – Можете продолжать. Но верно то, что если всё окажется просто только развлечением для воображения, то это удовольствие будет иметь очень плохой эпилог. Я вас предупредил.

Р. – Продолжаю, как будто бы ничего не слышал. Поскольку вы являетесь схоластом в отношении капитала, и я хочу пробудить ваши индуктивные таланты, то я напомню вам кое о чём, весьма своеобразном. Заметьте, с какой проницательностью делает Маркс выводы, при наличии в его время зачаточной английской индустрии; как он её анализирует и клеймит; в каком отталкивающем виде рисует он образ промышленника. В вашем воображении, как и в воображении масс, встаёт чудовищный образ капитализма в его человеческом воплощении: толстопузый промышленник с сигарой во рту, как его обрисовал Маркс, самодовольно и злобно выкидывающий жену или дочь рабочего… Не так ли? Одновременно припомните умеренность Маркса и его буржуазную ортодоксальность при изучении вопроса о деньгах. В вопросе о деньгах у него не появляются его знаменитые противоречия. Финансы не существуют для него, как вещь, имеющая значение сама в себе; торговля и циркуляция денег являются последствиями проклятой системы капиталистического производства, которая подчиняет их себе и целиком определяет. В вопросе о деньгах Маркс – реакционер; к величайшему удивлению, он им и был; примите во внимание «пятиконечную звезду», подобную советской, сияющую во всей Европе, звезду из пяти братьев Ротшильдов с их банками, обладающими колоссальным скоплением богатств, когда-либо слыханных… И вот этот факт, настолько колоссальный, что он вводил в заблуждение воображение людей той эпохи, проходит незамеченным для Маркса. Нечто странное… Не правда ли? Возможно, что от этой, столь странной, слепоты Маркса и происходит феномен, общий для всех последующих социальных революций. А именно. Все мы можем подтвердить, что когда массы овладевают городом или государством, то они всегда проявляют что-то вроде суеверного страха перед банками и банкирами. Убивали королей, генералов, епископов, полицейских, священников и прочих представителей ненавистных привилегированных классов; грабили и сжигали дворцы, церкви и даже центры науки, но хотя революции были экономически-социальными, жизнь банкиров была уважаема, и в результате великолепные здания банков оставались нетронутыми… По моим сведениям, пока я не был арестован, это продолжается и теперь…

Г. – Где?

Р. – В Испании… Не знаете этого?.. Раз вы спрашиваете; и вот теперь скажите мне, не находите ли вы всё это очень странным? Подумайте, полиция… Не знаю, обратили ли вы внимание на странное сходство, которое существует между финансовым Интернационалом и Интернационалом пролетарским; я бы сказал, что один является оборотной стороной другого, и этой оборотной стороной является пролетарский, как более модерный, чем финансовый.

Г. – Где вы видите подобие в вещах столь противоположных?

Р. – Объективно они идентичны. Как я это доказал, Коминтерн, дублируемый реформистским движением и всем синдикализмом, вызывает анархию производства, инфляцию, нищету и безнадёжность в массах; финансы, главным образом финансовый Интернационал, дублируемый сознательно или бессознательно, частными финансами, создают те же самые противоречия, но ещё в большем количестве… Теперь мы бы могли уже догадаться о причинах, по каким Маркс скрыл финансовые противоречия, каковые не могли бы укрыться от его проницательного взора, если бы не имелось у финансов союзника, воздействие которого – объективно-революционное – уже тогда было необычайно значительно.

Г. – Бессознательное совпадение, но не союз, предполагающий ум, волю, соглашение…

Р. – Оставим эту точку зрения, если вам угодно… Теперь лучше перейдём к субъективному анализу финансов и даже ещё больше: разглядим, что представляют собой персонально люди, там занятые. Интернациональная сущность денег достаточно известна. Из этого факта вытекает то, что организация, которая ими владеет и их накапливает, является организацией космополитической. Финансы в своём апогее – как самоцель, как финансовый Интернационал – отрицают и не признают ничего национального, не признают государства, а потому объективно он анархичен и был бы анархичен абсолютно, если бы он – отрицатель всякого национального государства – не был бы сам, по необходимости, государством по своей сущности. Государство как таковое – это только власть. А деньги – это исключительно власть.

Это – коммунистическое сверхгосударство, которое мы создаём вот уже в течение целого века и схемой которого является Интернационал Маркса. Проанализируйте – и вы разглядите его сущность. Схема – Интернационал и его прототип СССР, – это тоже чистая власть. Подобие по существу между обоими творениями – абсолютно. Нечто фатальное, неизбежное, ибо персональность их авторов была идентична: финансист настолько же интернационален, как и коммунист. Оба под разными предлогами и при помощи различных средств борются с национальным буржуазным государством и его отрицают. Марксизм – для того, чтобы преобразовать его в коммунистическое государство; отсюда вытекает, что марксист должен быть интернационалистом; финансист отрицает буржуазное национальное государство, и его отрицание заканчивается само в себе; собственно говоря, он не проявляет себя интернационалистом, но космополитическим анархистом… Это его видимость на данном этапе, но посмотрим, что он собой представляет и чем он хочет быть. Как вы видите, в отрицании имеется налицо индивидуальное подобие между коммунистами – интернационалистами и финансистами – космополитами; в качестве естественного результата такое же подобие имеется между коммунистическим Интернационалом и финансовым Интернационалом…

Г. – Случайное подобие, субъективное и объективное в противоречиях, но, стирающееся и малозначащее в самом радикальном и реально существующем.

Р. – Разрешите мне не отвечать сейчас, чтобы не прервалась логическая нить… Я хочу только расшифровать основную аксиому: деньги – это власть. Деньги – это сегодня центр всемирной тяжести… Надеюсь, что вы со мной согласны?..

Г. – Продолжайте, Раковский, прошу вас.

Р. – Понимание того, как финансовый Интернационал постепенно, вплоть до теперешней эпохи, сделался хозяином денег, этого магического талисмана, ставшего для людей тем же, чем был для них Бог и нация, есть нечто, что превышает в научном интересе даже искусство революционной стратегии, ибо это тоже искусство и тоже революция. Я вам это истолкую. Историографы и массы, ослеплённые воплями и помпой Французской революции, народ, опьянённый тем, что ему удалось отнять у короля – у привилегированного – всю его власть, не приметили, как горсточка таинственных осторожных и незначительных людей овладела настоящей королевской властью, властью магической, почти что божественной, которой она овладела, сама этого не зная. Не приметили массы, что эту власть присвоили себе другие и что они вскоре подвергли их рабству более жестокому, чем король, ибо тот в силу своих религиозных и моральных предрассудков был неспособен воспользоваться подобной властью. Таким образом получилось, что высшей королевской властью овладели люди, моральные, интеллектуальные и космополитические качества которых позволили им ею воспользоваться. Ясно, что это были люди, которые от рождения не были христианами, но зато космополитами.

Г. – Что же это за мифическая власть, которой они овладели?

Р. – Они присвоили себе реальную привилегию чеканить деньги… Не улыбайтесь, иначе мне придётся поверить в то, что вы не знаете, что такое деньги… Я вас прошу представить себя на моём месте. Моё положение перед вами равносильно положению товарища доктора, которому пришлось бы разъяснить бактериологию воскресшему медику из эпохи до Пастера. Но я могу объяснить себе ваше неведение и могу вам простить его. Наш язык употребляет слова, которые вызывают неправильные мысли о вещах и поступках благодаря силе умственной инерции, и не соответствует реальным, и точным понятиям. Я сказал: деньги; ясно, что в вашем воображении моментально изобразились очертания реальных денег из металла и бумаги. Но это не так. Деньги – это теперь уже не то; реальная циркулирующая монета – это настоящий анахронизм. Если она ещё существует и циркулирует, то только в силу атавизма, только потому, что удобно поддерживать иллюзию, чисто воображаемую фикцию на сегодняшний день.

Г. – Это блестящий парадокс, рискованный и даже поэтический…

Р. – Если угодно, может быть, это и блестяще, но это не парадокс. Я знаю уж – и вы поэтому улыбнулись,– что в государствах ещё чеканят на кусках металла или на бумаге королевские бюсты или национальные гербы, ну и что же? Большое количество циркулирующих денег – деньги для крупных сделок, как представительство всех национальных богатств, деньги, да, деньги – их начали выпускать те немногочисленные люди, на которых я намекал. Титулы, буквы, чеки, долговые обязательства, индоссо, учёты, котировка, цифры, без конца цифры, неудержимым водопадом наводнили государства. Что же представляют собой наряду с ними металлические и бумажные деньги?.. Нечто, не имеющее влияния, какой-то минимум перед лицом нарастающего прилива всё наводняющей финансовой монеты. Они, тончайшие психологи, безнаказанно добились ещё большего благодаря общему невежеству. Кроме колоссально пёстрого разнообразия финансовых денег, они создали деньги – кредит с целью сделать их объём бесконечным. И придать им быстроту мысли… Это абстракция, существо разума, цифра, число, кредит, вера¹³…

Понимаете ли вы уже?.. Мошенничество, фальшивые деньги, снабжённые легальным курсом… выражаясь другими терминами, чтобы вы меня поняли. Банки, биржи и вся мировая финансовая система – это гигантская машина для того, чтобы совершать противонатуральные безобразия, по выражению Аристотеля; заставлять деньги производить деньги – это нечто такое, что, если оно является преступлением в экономике, то по отношению к финансам это преступление против уголовного кодекса, ибо оно является ростовщичеством. Я уж не знаю, каким аргументом всё это оправдывается: может, тем, что они получают легальные проценты?.. Даже признавши это, а этого признания и так уж слишком достаточно, мы видим, что ростовщичество всё равно существует, ибо если даже полученные проценты и легальны, то они измышляют и фальсифицируют несуществующий капитал. Банки всегда имеют в качестве вкладов или денег в продуктивном движении какое-то количество денег в пять или даже, может быть, в сто раз больше, чем имеется физически выпущенных денег. Я не буду говорить о тех случаях, когда деньги – кредит, т.е. деньги фальшивые, сфабрикованные, превосходят количество денег, выплаченных как капитал. Имея в виду, что законные проценты устанавливаются не на реальный капитал, а на несуществующий капитал, проценты оказываются незаконными во столько раз, во сколько фиктивный капитал выше реального¹⁴.

Имейте в виду, что эта система, которую я детализирую, является одной из самых невинных среди употребляемых для фабрикации фальшивых денег. Вообразите себе, если сможете, небольшое количество людей, обладающих бесконечной властью в обладании реальными богатствами, и вы увидите, что они являются абсолютными диктаторами биржи, а вследствие этого и диктаторами производства и распределения и также работы и потребления. Если у вас хватит воображения, то возведите всё это в мировую степень, и вы увидите его анархическое, моральное и социальное воздействие, т.е. революционное… Теперь вы понимаете?..

Г. – Нет, пока что ещё нет.

Р. – Ясно, очень трудно постигать чудеса.

Г. – Чудо?

Р. – Да, чудо. Разве это не чудо, что деревянная скамья превратилась в храм? А ведь такое чудо люди видели тысячу раз, не сморгнув глазом, в течение целого века. Ибо это было необычайным чудом, то, что скамьи, на которых усаживались засаленные ростовщики для торговли своими деньгами, сейчас превратились в храмы, величающиеся на каждом углу современных больших городов своими языческими колоннадами; и туда идут толпы людей с верой, которую им уже не внушают небесные божества, для того, чтобы принести усердно вклады всех своих богатств божеству денег, каковое, как они думают, обитает внутри железных несгораемых касс банкиров, предназначенных в силу своей божественной миссии увеличивать богатства до метафизической бесконечности.

Г. – Это новая религия гнилой буржуазии?

Р. – Религия, да; религия могущества.

Г. – Вы оказываетесь поэтом экономики.

Р. – Если угодно, то для того, чтобы дать понятие о финансах как о произведении искусства наиболее гениальном и наиболее революционном во все времена, необходима поэзия.

Г. – Это ошибочный взгляд. Финансы, как определяет их Маркс, а главным образом Энгельс, определяются системой капиталистического производства.

Р. – Точно, только как раз наоборот: капиталистическая система производства определяется финансами. То, что Энгельс говорит обратное и даже делает попытки доказать это, является самым очевидным доказательством того, что финансы господствуют над буржуазным производством. Так оно есть и так было ещё до Маркса и Энгельса, что финансы были самой мощной машиной революции, а Коминтерн при них был не более, чем игрушкой. Но ни Маркс, ни Энгельс не станут раскрывать или разъяснять этого. Наоборот, используя свой талант учёных, они должны были вторично закамуфлировать правду для пользы революции. Это они оба и проделали.

Г. – Эта история – не новая; мне всё это несколько напоминает то, что лет десять тому назад написал Троцкий.

Р. – Скажите мне…

Г. – Когда он заявляет, что Коминтерн – это консервативная организация по сравнению с Биржей в Нью-Йорке, он указывает на крупных банкиров как на изобретателей революции.

Р. – Да, он сказал это в маленькой книжке, в которой он предсказал падение Англии… Да, он сказал это и добавил: «Кто толкает Англию на путь революции?»… и ответил: «Не Москва, а Нью-Йорк».

Г. – Но припомните также его утверждение, что если финансисты Нью-Йорка и ковали революцию, то это делалось бессознательно.

Р. – То объяснение, которое я уже дал для того, чтобы понять, почему закамуфлировали правду Энгельс и Маркс, одинаково действительно и для Льва Троцкого.

Г. – Я ценю у Троцкого только то, что он в своего рода литературной форме интерпретировал взгляд на факт, сам по себе слишком известный… с которым считались уже раньше. Ибо, как правильно говорит сам Троцкий, эти банкиры «выполняют с непреодолимостью и бессознательно свою революционную миссию».

Р. – И они выполняют свою миссию, несмотря на то, что Троцкий заявляет об этом? Что за странная вещь! Почему же они не выправляются?

Г. – Финансисты – бессознательные революционеры, ибо они таковы только объективно… в силу своей умственной неспособности видеть окончательные результаты.

Р. – Вы искренне верите этому?.. Вы думаете, что среди этих настоящих гениев есть кое-кто бессознательный?.. Вы считаете идиотами людей, которым на сегодняшний день подчиняется целый мир?.. Это-то уж действительно было бы глупейшим противоречием!

Г. – На это вы претендуете?..

Р. – Я просто утверждаю, что они революционеры объективно и субъективно; вполне сознательные.

Г. – Банкиры!.. Вы сошли с ума?..

Р. – Я – нет. А вы?.. Поразмыслите. Эти люди такие же, как вы и я. То, что они владеют деньгами в неограниченном количестве, поскольку они сами их создали, не даёт нам возможности определить предел всех их амбиций… Если человеку доставляет что-либо полное удовлетворение, то это удовлетворение его честолюбия. И больше всего – удовлетворение властолюбия. Почему бы им – этим людям-банкирам – не обладать импульсом к господству… к полному господству?.. Так же, точно так же, как это происходит у вас и у меня.

Г. – Но если, по-вашему, – так же думаю и я – они уже обладают всемирной политической властью, то какой же ещё другой хотят они обладать?

Р. – Я вам уже сказал: полной властью. Властью, как у Сталина в СССР, но всемирной.

Г. – Такой властью, как Сталин, но с противоположной целью?

Р. – Власть, если в реальности она абсолютна, может быть только одна. Идея абсолютного исключает множественность. Поэтому власть, к которой стремится Коминтерн и «Коминтерн», являющиеся вещами одного и того же порядка, будучи абсолютной, в политике тоже должна быть одна-единственная и идентичная. Абсолютная власть имеет цель в самой себе, или иначе она не абсолютна. И до сегодняшнего дня ещё не изобретена другая машина полновластия, кроме Коммунистического государства. Капиталистическая буржуазная власть, даже на самой высшей своей ступени, власть кесаря, есть власть ограниченная, ибо если в теории она была воплощением божества в фараонах и цезарях в древние времена, то всё-таки благодаря экономическому характеру жизни в тех примитивных государствах и при технической отсталости их государственного аппарата, всегда оставалось поле для индивидуальной свободы. Понимаете ли вы, что те, которые уже частично господствуют над нациями и земными правительствами, претендуют на абсолютное господство?.. Поймите, что это то единственное, чего они ещё не достигли…

Г. – Это интересно; по крайней мере, как пример сумасшествия.

Р. – Разумеется, сумасшествия в меньшей степени, чем у Ленина, мечтавшего господствовать над целым миром на своей мансарде в Швейцарии, или сумасшествия Сталина, мечтавшего о том же во время своей ссылки в сибирской избе. Мне кажется, что мечты о подобной амбиции гораздо более натуральны для денежных господ, живущих в небоскрёбах Нью-Йорка.

Г. – Давайте закончим: кто они такие?..

Р. – Вы так наивны, что думаете, что если бы я знал, кто «Они» такие, так я сидел бы здесь пленником?

Г. – Почему?

Р. – По очень простой причине, ибо того, кто знаком с ними, не поставили бы в такое положение, когда он был бы обязан сделать на них донос… Это элементарное правило всякой умной конспирации, что вы должны понимать прекрасно.

Г. – Вы ведь сказали, что это банкиры?..

Р. – Я – нет; припомните, что я всегда говорил о финансовом Интернационале, а персонализируя, всегда говорил «Они» и больше ничего. Если вы желаете, чтобы я откровенно вас информировал, то я только сообщу факты, а не имена, ибо я их не знаю. Думаю, что я не ошибусь, если скажу вам, что ни один из «Них» не является человеком, занимающим политическую должность или должность в мировом Банке. Как я понял, после убийства Ратенау в Раппале они раздают политические и финансовые должности только людям-посредникам. Ясно, что людям, заслуживающим доверия и верным, что гарантируется на тысячу ладов, таким образом, можно утверждать, что банкиры и политики – это только «соломенные чучела»… хотя они и занимают очень высокие посты и фигурируют как авторы выполненных планов.

Г. – Хотя всё это понятно и одновременно логично, но не является ли обоснованное вами неведение только вашей увёрткой? Как мне кажется, и по имеющимся у меня сведениям, вы занимали достаточно высокое положение в этой конспирации, чтобы не знать гораздо больше… Вы даже не знаете персонально ни одного из них?

Р. – Да, но, разумеется, вы мне не верите. Я дошёл до того момента, где объяснил, что речь идёт о человеке или о людях с персональностью… как бы это сказать?.. мистической, как Ганди или что-нибудь в этом роде, но без внешнего показа. Мистики чистой власти, освободившиеся от всяких пошлых случайностей… Не знаю, понимаете ли вы меня? Ну вот, что касается их резиденций и имён, то я этого не знаю… Представьте себе сейчас Сталина, реально господствующего в СССР, не окружённого каменными стенами, не имеющего охраняющего его персонала и имеющего для своей жизни такие же гарантии, как и другой любой гражданин. Какими средствами мог бы он избавиться от покушений?.. Он прежде всего конспиратор, как ни велика его власть: он аноним.

Г. – То, что вы говорите, логично, но я вам не верю.

Р. – Но всё-таки поверьте мне; я ничего не знаю, если бы я знал, то как счастлив бы я был!.. Я не находился бы здесь, защищая свою жизнь. Я великолепно понимаю ваши сомнения и то, что в силу вашего полицейского призвания вы чувствуете необходимость узнать кое-что о личностях. В честь вас, а также потому, что это необходимо для той цели, которую мы оба себе поставили, я сделаю всё возможное, чтобы вас ориентировать. Знаете, что по неписаной, но известной только нам истории, основателем первого Коммунистического Интернационала указывается, конечно, секретно, Вейсгаупт. Вы припоминаете его имя? Он был главой того масонства, которое известно под именем иллюминатов; это имя он позаимствовал из второй антихристианской коммунистической конспирации той эры – гностицизма. Этот крупный революционер, семит и бывший иезуит, предвидя триумф Французской революции, решил, а может быть, это было ему приказано (некоторые указывают, как на его начальника, на крупного философа Мендельсона) основать секретную организацию, которая спровоцировала бы и подтолкнула Французскую революцию пойти дальше её политических объективов, с целью превратить её в революцию социальную для установления коммунизма. В те героические времена было колоссально опасно упоминать о коммунизме как о цели; отсюда и происходят всякие предосторожности и тайны, которые должны были окружать иллюминатов. Ещё не хватило сотни лет для того, чтобы можно было человеку признаться в том, что он коммунист, без опасности попасть в тюрьму или быть покаранным смертью. Это – более или менее известно. То же, что неизвестно – это сношения Вейсгаупта и его приверженцев с первым из Ротшильдов. Тайна получения богатств самых известных банкиров могла бы быть разъяснена тем, что они были казначеями этого первого Коминтерна. Есть указания на то, что когда 5 братьев распределились по 5-ти провинциям финансовой империи Европы, то они имели какую-то тайную помощь для составления этих баснословных богатств; возможно, что это были те первые коммунисты из Баварских катакомб, которые были уже рассеяны по всей Европе. Но другие говорят – и я думаю, что с большим основанием, – что Ротшильды были не казначеями, а начальниками того первоначального тайного коммунизма. Это мнение опирается на тот известный факт, что Маркс и самые высокие начальники 1-го Интернационала – уже явного – и в том числе Герцен и Гейне, подчинялись барону Лионелю Ротшильду, революционный портрет которого был сделан Дизраэли, английским премьером, являвшимся его же креатурой, и оставлен нам в наследство; он обрисовал его в лице Сидонии, человека, который, согласно повествованию, будучи мультимиллионером, знал и распоряжался шпионами, карбонариями, масонами, тайными евреями, цыганами, революционерами и т.д. и т.д… Всё это кажется фантастичным. Но доказано, что Сидония является идеализированным портретом сына Натана Ротшильда, что также явствует из той кампании, которую он поднял против царя Николая в пользу Герцена. Кампанию ту он выиграл. Если всё то, о чём мы можем догадываться при свете этих фактов, – реально, то, как я думаю, мы могли бы даже установить личность того, кто изобрел эту ужасную машину аккумуляции и анархии, каковой является финансовый Интернационал. Одновременно, как я думаю, он был тем же лицом, которое создало и революционный Интернационал. Нечто гениальное: создать при помощи капитализма аккумуляцию в самой высокой степени, толкнуть пролетариат на забастовки, посеять безнадёжность и одновременно создать организацию, которая должна объединить пролетариев с целью ввергнуть их в революцию. Это должно составить самую величественную главу истории. Даже ещё больше: вспомните фразу матери пяти братьев Ротшильдов: «Если мои сыновья захотят, то войны не будет». Это означает, что они были арбитрами, господами мира и войны, а не императоры. Способны ли вы представить себе факт подобной космической значимости?.. И не является ли уже война революционной функцией?.. Война – Коммуна. С тех пор каждая война была гигантским шагом к коммунизму. Как будто бы какая-то таинственная сила удовлетворила страстное желание Ленина, которое он высказал Горькому. Припомните: 1905-1914. Признайте же по крайней мере, что два из трёх рычагов власти ведущих к коммунизму, не управляются и не могут быть управляемы пролетариатом. Войны не были вызваны и не были управляемы ни 3-м Интернационалом, ни СССР, которые тогда ещё не существовали. Также не могут спровоцировать их, а тем более ещё и руководить, те маленькие группы большевиков, которые прозябают в эмиграции, хотя они и жаждут этого. Это совершенно явная очевидность. Ещё меньшими возможностями, чем чудовищное накопление капитала и создание национальной или интернациональной анархии в капиталистическом производстве, обладали и обладают Интернационал и СССР. Такой анархии, которая способна заставить сжечь огромные количества продуктов питания, прежде чем раздать их голодающим людям, и способна на то, что Ратенау высказал одной своей фразой, т.е.: «Сделать так, чтобы полмира занялось фабрикацией г…а, а другая половина мира стала бы его потреблять». И, в конце концов, разве может пролетариат поверить тому, что это он является причиной этой инфляции, вырастающей в геометрической прогрессии, этап девальвации, постоянного присвоения прибавочной стоимости и накопления финансового капитала, а не капитала ростовщического, и что по причине того, что он не может справиться с постоянным снижением своей покупательной способности, происходит пролетаризация среднего класса, который является действительным противником революции. Не пролетариат управляет рычагом экономики или рычагом войны. Но он сам является 3-им рычагом, единственным видимым и показным рычагом, наносящим окончательный удар могуществу капиталистического государства и захватывающим его… Да, они захватывают его, если «Они» его ему сдают…

Г. – Я опять повторяю вам, что всё это, изложенное вами в такой литературной форме, имеет название, которое мы уже повторяли до пресыщения в этом нескончаемом разговоре: естественные противоречия капитализма, и если, как вы на это претендуете, имеется ещё чья-то воля и деятельность помимо пролетариата, то я желаю, чтобы вы указали мне конкретно на личный случай.

Р. – Вам достаточно только одного?.. Ну, так выслушайте небольшую историю: «Они» изолировали дипломатически царя для русско-японской войны, и Соединённые Штаты финансировали Японию; говоря точно, это сделал Яков Шифф, глава банка Кун, Леб и К°, являющегося наследником дома Ротшильдов, откуда и происходил Шифф. Он имел такую власть, что добился того, что государства, имеющие колониальные владения в Азии, поддержали создание Японской Империи, склонной к ксенофобии; и эту ксенофобию Европа уже чувствует на себе. Из лагерей пленных прибыли в Петроград лучшие борцы, натренированные как революционные агенты; они были туда засланы из Америки с разрешения Японии, полученного через лиц, её финансировавших. Русско-японская война, благодаря организованному поражению Царской Армии, вызвала революцию 1905 года, которая хотя и была ещё преждевременной, но чуть-чуть не завершилась триумфом; если она и не победила, то создала необходимые политические условия для победы в 1917 году. Скажу ещё больше. Читали ли вы биографию Троцкого? Припомните её первый революционный период. Он ещё совсем молодой человек; после своего бегства из Сибири он жил некоторое время среди эмигрантов в Лондоне, Париже и Швейцарии; Ленин, Плеханов, Мартов и прочие главари смотрят на него только как на обещающего новообращённого. Но он уже осмеливается во время первого раскола держаться независимо, пытаясь стать арбитром объединения. В 1905 году ему исполняется 25 лет и он возвращается в Россию один, без партии и без собственной организации. Прочитайте отчёты о революции 1905 года, не «прочищенные» Сталиным; например, Луначарского, который не был троцкистом. Троцкий является первой фигурой во время революции в Петрограде. Это действительно так и было. Только он один выходит из неё, обретя влияние и популярность. Ни Ленин, ни Мартов, ни Плеханов не завоёвывают популярности. Они только сохраняют её или даже несколько утрачивают. Как и почему возвышается неведомый Троцкий, одним взмахом приобретающий власть более высокую, чем та, которую имели самые старые и влиятельные революционеры? Очень просто: он женится. Вместе с ним прибывает в Россию его жена – Седова. Знаете вы, кто она такая? Она дочь Животовского, объединённого с банкирами Варбургами, компаньонами и родственниками Якова Шиффа, т.е. той финансовой группы, которая, как я говорил, финансировала также революцию 1905 года. Здесь причина, почему Троцкий одним махом становится во главе революционного списка. И тут же вы имеете ключ к его настоящей персональности. Сделаем скачок к 1914 году. За спиной людей, покушавшихся на эрцгерцога, стоит Троцкий, а это покушение вызвало европейскую войну. Верите ли вы действительно тому, что покушение и война – это просто только случайности… как это сказал на одном сионистском конгрессе Лорд Мельчет. Проанализируйте в свете «неслучайного» развитие боевых действий в России. «Пораженчество» – это образцовое дело. Помощь союзников царю была урегулирована и дозирована с таким искусством, что дала право союзным посланникам выставить это как аргумент и добиться от Николая, благодаря его глупости, самоубийственных наступлений – одного вслед за другим. Масса русского пушечного мяса была колоссальна, но не неисчерпаема. Организованный ряд поражений привёл за собой революцию. Когда угроза нависла со всех сторон, то нашлось средство в виде установления демократической республики – «Посольской республики», как назвал её Ленин, т.е. это означало обеспечение безнаказанности для революционеров. Но это ещё не всё. Керенский должен спровоцировать будущее кровопролитное наступление. Он реализует его с той целью, чтобы демократическая революция вышла из берегов. И даже ещё больше: Керенский должен сдать целиком государство коммунизму, и он это и завершает. Троцкий имеет возможность «неприметным образом» оккупировать весь государственный аппарат. Что за странная слепота?.. Вот это-то и есть реальность в столь воспеваемой Октябрьской Революции. Большевики взяли то, что «Они» им вручили!

Г. – Вы осмеливаетесь говорить, что Керенский был сообщником Ленина?

Р. – Ленина – нет. Троцкого – да; правильнее сказать – сообщником «Их».

Г. – Абсурд!..

Р. – Вы не можете понять… именно вы?.. Меня это удивляет. Если бы вы, будучи шпионом и скрывая свою персональность, добились того, что стали бы начальником вражеской крепости… то разве вы не открыли бы ворота тем атакующим силам, которым вы по-настоящему служили?.. Не сделались бы вы пленником, потерпевшим поражение?.. Разве вы не подвергались бы опасности смерти во время наступления на крепость, если какой-либо осаждающий, не зная о том, что ваша форма является только маскировкой, принял бы вас за врага? Поверьте мне: несмотря на статуи и мавзолеи, коммунизм обязан Керенскому гораздо больше, чем Ленину.

Г. – Вы хотите сказать, что Керенский был сознательным и добровольным пораженцем?

Р. – Да, для меня это очевидно. Поймите, что я во всём этом лично принимал участие. Но я вам скажу ещё больше. Знаете ли вы, кто финансировал Октябрьскую Революцию?.. Ее финансировали «Они», в частности через тех же самых банкиров, которые финансировали Японию и революцию в 1905 году, а именно через Якова Шиффа и братьев Варбургов; это значит, через великое банковское созвездие, через один из пяти банков – членов Федерального Резерва – через банк Кун, Леб и К°; здесь же принимали участие и другие американские и европейские банкиры, как Гутенхейн, Хенеауер, Брайтунг, Ашберг, «Муа Вандеи», это из Стокгольма. Я «случайно» там был… там, в Стокгольме, и принимал участие в перемещении фондов. Пока не прибыл Троцкий, я был единственным человеком, который выступал посредником с революционной стороны. Но наконец прибыл Троцкий; я должен подчеркнуть, что союзники изгнали его из Франции за то, что он был пораженцем. И те же самые союзники освободили его для того, чтобы он был пораженцем в союзной России… «Другая случайность». Кто же добился этого? Те самые, которые добились, чтобы Ленин проехал через Германию. Да, «Им» удалось перетащить Троцкого-пораженца из Канадского лагеря в Англию и доставить его в Россию, дав ему возможность свободно пройти через все контроли союзников; другие из «Них» – некто Ратенау – добиваются проезда Ленина через враждебную Германию. Если вы возьмётесь изучать историю революции и гражданской войны без предубеждений и пустите в ход все свои исследовательские способности, которые вы умеете применять к вещам менее важным и менее очевидным, то, изучая сведения в их совокупности, а также изучая отдельные детали вплоть до анекдотичных явлений, вы встретитесь с целым рядом «поразительных случайностей».

Г. – Хорошо, примем за гипотезу, что не всё было просто удачей. Какой вывод делаете вы здесь для практических результатов?

Р. – Дайте мне докончить эту маленькую историю, а затем мы вместе сделаем выводы… Со времени своего прибытия в Петроград Троцкий был открыто принят Лениным. Как вы знаете достаточно хорошо, за время в промежутке между двумя революциями, между ними имелись глубокие разногласия. Всё забывается, и Троцкий оказывается мастером своего дела в деле триумфа революции, хочет этого Сталин или не хочет. Почему?.. Этот секрет известен жене Ленина – Крупской. Ей известно, кто такой Троцкий в действительности; это она уговаривает Ленина принять Троцкого. Если бы он его не принял, то Ленин остался бы заблокированным в Швейцарии; это одно было уже для него серьёзной причиной, и, кроме того, он знал о том, что Троцкий доставлял деньги и способствовал получению колоссальной интернациональной помощи; доказательством этого служил запломбированный вагон. Затем делом Троцкого, а не результатом железной непоколебимости Ленина было также и дело объединения вокруг незначительной партии большевиков всего левого революционного крыла, социал-революционеров и анархистов. Не напрасно настоящей партией «беспартийного» Троцкого был древний «Бунд» еврейских пролетариев, из которого родились все московские революционные ветви и которым он дал на девяносто процентов своих руководителей; не официальный и общеизвестный Бунд, а Бунд секретный, вкраплённый во все социалистические партии, вожди каковых почти что все находились под их руководством.

Г. – И Керенский тоже?

Р. – Керенский тоже… и ещё некоторые вожди не социалисты, вожди политических буржуазных фракций.

Г. – Как так?..

Р. – Вы забываете о роли масонства в первой фазе демократически-буржуазной революции?

Г. – Она тоже подчинялась Бунду?

Р. – Разумеется, в качестве ближайшей ступеньки, но фактически подчинялась «Им».

Г. – Несмотря на вздымающийся прилив марксизма, который угрожал также их жизни и привилегиям?

Р. – Несмотря на всё это; понятно, что они не видели такой опасности. Имейте в виду, что каждый масон видел и думал увидеть в своём воображении больше, чем было в реальности, потому что он воображал себе то, что ему было выгодно. Доказательством политического могущества их ассоциации для них являлось то, что масоны находились в правительствах и во главе буржуазных государств, причём количество их всё время увеличивалось. Имейте в виду, что в те времена все правители союзных наций были масонами за очень малыми исключениями… Это был для них аргумент большой силы. Они верили целиком в то, что революция задержится на буржуазной республике французского типа.

Г. – Согласно тем картинам, которые мне рисовали о России в 1917 году, нужно было бы быть очень наивным человеком, чтобы верить всему этому…

Р. – Они такими были и есть. Масоны не научились ничему из того первого урока, каким была для них Великая Революция, в которой они играли колоссальную революционную роль; она пожрала большинство масонов, начиная со своего Великого Мастера Орлеанской ложи, правильней сказать, масона Людовика 16-го, чтобы затем продолжать уничтожать жирондистов, гебертистов, якобинцев и т.д., и если кто-либо выжил, то это получилось в результате месяца Брюмера.

Г. – Не хотите ли вы сказать, что масоны принуждены умирать от руки революции, вызванной при их же содействии?

Р. – Совершенно точно. Вы сформулировали истину, облачённую большой тайной. Я масон, вы уже знали об этом. Не так ли?.. Ну так вот я расскажу вам, что это за такой большой секрет, который обещают раскрыть масону на одной из высших степеней.., но который ему не раскрывается ни на 25-й, ни на 33-й, ни на 93-й и ни на какой самой высокой степени любого ритуала… Ясно, что я знаю об этом не как масон, а как принадлежащий к «Ним»…

Г. – И каков он?

Р. – Каждая масонская организация стремится добиться и создать все необходимые предпосылки для триумфа коммунистической революции; это – очевидная цель масонства, ясно, что всё это делается под различными предлогами, но они всегда прикрываются своей известной трилеммой. Понимаете?.. А так как коммунистическая революция имеет в виду ликвидацию, как класса, всей буржуазии, физическое уничтожение всех буржуазных политических правителей, то настоящий секрет масонства – это самоубийство масонства как организации, и физическое самоубийство каждого более-менее значительного масона… Вы, конечно, можете понять, что подобный конец, подготовляемый масону, вполне заслуживает тайны, декоративности и включения ещё целого ряда других секретов, с целью скрыть настоящий… Если когда-нибудь вам случится присутствовать при какой-нибудь будущей революции, то не упустите случая понаблюдать жесты удивления и отражение глупости на лице какого-нибудь масона в момент, когда он убеждается в том, что должен умереть от руки революционеров… Как он кричит и хочет, чтобы оценили его заслуги перед революцией!.. Это зрелище, при виде которого тоже можно умереть, но от смеха.

Г. – И вы ещё отрицаете врождённую глупость буржуазии?

Р. – Я отрицаю её у буржуазии как у класса, но не в определённых секторах. Наличие сумасшедших домов не обозначает ещё всеобщего сумасшествия. Масонство – это тоже сумасшедший дом, только на свободе… Но я продолжаю дальше: революция победила; завершился захват власти. Встаёт первая проблема: мир, а с ним и первые разногласия внутри партии, в каковой участвуют силы коалиции, пользующиеся властью… Я не буду излагать вам того, что слишком хорошо известно, насчёт борьбы, развернувшейся в Москве между приверженцами и противниками Брестского мира. Я только укажу вам на то, что уже здесь определилось и выявилось то, что потом было названо троцкистской оппозицией, т.е. это люди, часть которых в данный момент уже ликвидирована, а другая часть должна быть ликвидирована; все они были против подписания мирного договора. Этот мир был ошибкой и бессознательной изменой Ленина Интернациональной Революции. Представьте себе большевиков, заседающих в Версале на Мирной Конференции, а затем в Лиге Наций, очутившимися внутри Германии с Красной Армией, вооружённой и увеличенной союзниками. Советское государство должно было включиться с оружием в руках в немецкую революцию… Совсем другой получилась бы тогда европейская карта. Но Ленин, опьянённый властью, при содействии Сталина, который тоже уже попробовал сладость власти, поддерживаемые национальным русским крылом партии, располагая материальной силой, навязали свою волю. Тогда вот и родился «социализм в одной стране», т.е. национал-коммунизм, достигший на сегодняшний день своего апогея при Сталине. Само собой разумеется, что происходила борьба, но только в такой форме и в таких размерах, чтобы коммунистическое государство не было разгромлено; условие это было обязательным для оппозиции на всё время её последующей борьбы вплоть до сегодняшнего дня. Это и была причина нашей первой неудачи и всех тех, которые за ней последовали. Но борьба была жестокая, хотя и скрытая с той целью, чтобы не скомпрометировать наше участие во власти. Троцкий организовал при помощи своих связей покушение Каплан на Ленина. По его приказу Блюмкин убил посла Мирбаха. Государственный переворот, подготовлявшийся Спиридоновой с её социал-революционерами, был согласован с Троцким. Его человеком для всех этих дел, стоявшим вне подозрения, был тот Розенблюм, литовский еврей, который пользовался именем О'Рейли и был известен, как лучший шпион при Британской Интеллидженс. На самом деле это был человек от «Них». Причиной того, что был избран этот знаменитый Розенблюм, известный только как английский шпион, было то, что в случае провала ответственность за покушения и заговоры падала бы не на Троцкого и не на нас, а на Англию. Так оно и случилось. Благодаря гражданской войне мы отказались от конспиративных и террористических методов, ибо нам предоставлялась возможность держать в наших руках реальные силы государства, поскольку Троцкий сделался организатором и начальником советской армии; до этого армия беспрерывно отступала перед белыми и территория СССР уменьшалась до размеров прежнего Московского княжества. Но тут, как по мановению волшебной палочки, она начинает побеждать. Как вы думаете, почему?.. Посредством магии или по случайности? Я вам скажу: когда Троцкий взял на себя высшее командование Красной Армией, то он, таким образом, уже имел в своих руках силы, необходимые для захвата власти. Ряд побед должен был увеличить его престиж и силы: белых уже можно было разгромить. Считаете ли вы правдивой ту официальную историю, каковая приписывает разоружённой и недисциплинированной Красной Армии тот факт, что при её содействии был достигнут ряд советских побед?..

Г. – А кому же тогда?..

Р. – На девяносто процентов они обязаны этим «Им». Вы не должны забывать, что белые были по-своему демократичны. С ними были меньшевики и остатки всех старых либеральных партий. Внутри этих сил «Они» всегда имели на службе много людей сознательных и несознательных. Когда Троцкий начал командовать, то эти люди получили приказ начать систематически изменять белым и одновременно им было дано обещание на участие – в более или менее скором времени – в советском правительстве. Майский был одним из таких людей, одним из немногих, для кого это обещание было выполнено; но он смог добиться этого только после того, как Сталин убедился в его лояльности. Этот саботаж в соединении с прогрессивным уменьшением помощи союзниками белым генералам, которые, помимо всего этого, были несчастными идиотами, заставил их терпеть поражение за поражением… Наконец Вильсон¹⁵ ввёл в свои знаменитые 14 пунктов пункт №6, наличие которого было достаточно для того, чтобы раз навсегда прекратить попытки белых воевать с СССР. Гражданская война укрепляет позиции Троцкого для перехвата власти у Ленина. Так оно и было, вне сомнения. Старому революционеру можно было уже умереть, будучи прославленным. Если он остался в живых после Каплан, то он не вышел живым после тайного процесса для насильственного прекращения его жизни, которому он был подвергнут.

Г. – Троцкий сократил его жизнь?.. Это большой гвоздь для вашего процесса!.. Не Левин ли лечил Ленина?..

Р. – Троцкий?.. Пожалуй, он не принимал участия, но вполне точно то, что он об этом знал. Ну, а что касается технической реализации… это несущественно; кто это знает?.. «Они» располагают достаточным количеством каналов для того, чтобы пробраться туда, куда они хотят.

Г. – Во всяком случае убийство Ленина является делом первостепенной важности, и стоило бы перенести его для рассмотрения на следующиий процесс… Как вам кажется, Раковский, если вы случайно окажетесь автором этого дела?.. Ясно, в случае, если вы потерпите неудачу в этом разговоре… Техническое выполнение очень подходит к вам, как медику…

Р. – Я вам не советую этого. Оставьте это дело в покое; оно достаточно опасно лично для самого Сталина. Вы сможете распространять свою пропаганду так, как вам это будет нравиться, но «Они» имеют свою пропаганду, более мощную, и вопрос о том, «кто выгадывает», заставит видеть в Сталине убийцу Ленина, и этот аргумент будет сильней всех признаний, вырванных от Левина, от меня или ещё от кого-нибудь.

Г. – Что вы хотите этим сказать?

Р. – То, что классическим и безошибочным правилом для выявления убийцы является проверка того факта, кому это убийство выгодно… а что касается убийства Ленина, то в этом случае оказался в выигрыше его шеф – Сталин. Подумайте насчёт этого, и я очень прошу вас не делать этих введений, так как они меня отвлекают и не дают мне возможности докончить.

Г. – Хорошо, продолжайте, но вы уже знаете…

Р. – Общеизвестно, что если Троцкий не наследовал Ленину, то не потому, что по человеческим соображениям в плане чего-нибудь не хватало. Во время болезни Ленина у Троцкого в руках находились нити власти, более чем достаточные для того, чтобы он мог наследовать Ленину. И даже были приняты меры для объявления смертного приговора Сталину; Троцкому-диктатору достаточно было бы иметь в руках письмо Ленина против его тогдашнего шефа Сталина, которое вырвала от своего супруга Крупская, чтобы ликвидировать Сталина. Но глупая случайность, как вы знаете, разрушила все наши планы. Троцкий случайно заболевает и в решительный момент, когда умирает Ленин, он делается неспособным к какой-либо деятельности на срок в несколько месяцев. Несмотря на наличие у него огромных преимуществ, препятствием явилась наша организация дела, т.е. персональная централизация. Ясно, что такая личность как Троцкий, подготовленная для миссии, каковую он должен был реализовать, не может быть создана вдруг, по импровизации. Никто из нас, ни даже Зиновьев, не обладали нужными подготовкой и способностями для этого дела; с другой стороны, Троцкий, опасаясь, чтобы его не смогли вытеснить, не желал сам никому способствовать. Таким образом, когда после смерти Ленина нам пришлось стать лицом к лицу со Сталиным, развившим лихорадочную деятельность, то мы уже тогда предвидели своё поражение в Центральном Комитете. Мы должны были импровизировать решение: таковым было решение объединиться со Сталиным, сделаться сталинистами больше, чем он сам, преувеличивать во всём, а следовательно – саботировать. Остальное вам уже известно: наша беспрерывная подпольная борьба и постоянный провал её перед Сталиным, каковой выявляет гениальные полицейские способности, абсолютно не имеющие равных себе в прошлом. И даже больше: Сталин, обладая национальным атавизмом, который не был в нём искоренён его начальным марксизмом, по-видимому, по этой причине подчёркивает свой панрусизм, а в связи с этим возрождает класс, с которым мы должны были покончить, а именно класс национал-коммунистов – в противовес коммунистам-интернационалистам, каковыми являемся мы. Он ставит Интернационал на службу СССР, и тот уже ему подчиняется. Если мы захотим найти историческую параллель, то нам придётся указать на бонапартизм, а если захотим найти личность в типе Сталина, то мы не найдём для него исторической параллели. Но я, пожалуй, найду её в основных чертах, соединив двоих: Фуше и Наполеона. Попробуем лишить этого последнего его второй половины, его аксессуаров, формы, военного чина, короны и тому подобных вещей, которые, как кажется, не соблазняют Сталина, и тогда они вместе дадут нам тип, идентичный Сталину в самом главном: он душегуб революции, он не служит ей, но пользуется её услугами; он отождествляет самый древний русский империализм, подобно тому как Наполеон отождествил себя с галлом; он создал аристократию, если не военную, поскольку не имеется налицо побед, то бюрократически-полицейскую.

Г. – Хватит уже, Раковский. Вы здесь находитесь не для того, чтобы заниматься троцкистской пропагандой. Дойдёте ли вы, в конце концов, до чего-нибудь конкретного?.

Р. – Ясно, что дойду, но не раньше чем достигну того, чтобы вы сформулировали бы себе некоторое, хотя бы поверхностное суждение о «Них», с которыми вам придётся считаться на практике и в конкретной действительности. Не раньше. Мне гораздо важнее, чем вам, не потерпеть неудачи, что вы должны, конечно, понимать.

Г. – Ну так сократитесь, насколько это будет возможно.

Р. – Наши неудачи, которые обостряются из года в год, препятствуют немедленному выполнению того, что подготовили «Они» в послевоенный период для дальнейшего прыжка революции вперёд. Версальский договор, весьма необъяснимый для политиков и экономистов всех народов, поскольку никто не мог отгадать его проекции, являлся самой решающей предпосылкой для революции.

Г. – Это очень любопытная теория. Как вы её объясните?..

Р. – Версальские репарации и экономические ограничения не определялись выгодами отдельных наций. Абсурдность их с арифметической стороны была настолько очевидна, что даже самые выдающиеся экономисты из победивших государств вскоре её разоблачили. Только одна Франция требовала на репарации несравненно больше, чем стоили все её национальные владения, больше, чем нужно было бы уплатить в случае, если бы вся Франция была превращена в Сахару; ещё хуже было решение наложить на Германию платежи, во много раз большие, чем она могла уплатить, даже запродав себя саму целиком и отдав всю свою национальную продукцию. В конце концов, реальным результатом этого явилось то, что на практике заставили Германию проделать фантастический демпинг для того, чтобы она смогла заплатить что-нибудь в счёт репараций. А в чём же заключался демпинг?.. Недостаточность продуктов потребления, голод в Германии и в соответствующей же мере – безработица в импортирующих странах. А раз они не могли импортировать, то была безработица и в Германии. Голод и безработица на одной и другой стороне; всё это первые последствия Версаля… Был ли революционным этот договор или нет? Было сделано ещё больше: предприняли в интернациональном плане одинаковую регламентацию… Знаете ли вы, что представляет собой это мероприятие в революционном плане?.. Это значит навязать анархический абсурд, заставить любую национальную экономику производить в достаточном количестве всё собственное, полагая, что для достижения этого безразличен климат, натуральные источники богатств и также техническое образование директоров и рабочих. Средством для того, чтобы компенсировать прирождённое неравенство почв, климата, наличия минералов, нефти и т.д. и т.д. в разных народных хозяйствах, являлось всегда то, что бедные страны должны были больше работать; что значит – они должны были глубже эксплуатировать способности рабочей силы для того, чтобы сократить разницу, получившуюся в результате бедности почв; а к этому добавляется ещё ряд других неравенств, каковые должны были компенсироваться подобными же мерами, возьмём для примера промышленное оборудование. Я не буду распространяться дальше, но регламентация рабочего дня, проведённая Союзом Объединённых Наций на основе абстрактного принципа равенства рабочего дня, являлась реальностью в рамках оставшейся без изменений международной капиталистической системы производства и обмена и установила экономическое неравенство, ибо тут было налицо пренебрежение целью труда, каковой является достаточное производство. Непосредственным результатом этого была недостаточность производства, компенсируемая импортом из стран с достаточным натуральным хозяйством и индустриальным самоснабжением; постольку поскольку в Европе имелось золото, импорт этот оплачивался золотом. Затем мнимое процветание в США, обменивавшими свою баснословную продукцию на золото и золото в билетах, каковые имелись в изобилии. Подобно любой анархии производства создалась в тот период невиданная финансовая анархия. «Они» воспользовались ею под предлогом помощи ей при посредстве другой ещё большей анархии: инфляции официальной монеты и ещё в сто раз большей инфляции своей собственной валюты, кредитных денег, т.е. фальшивых денег. Припомните, как последовательно получились девальвации во многих странах; обесценивание денег в Германии, американский кризис и его баснословное воздействие… – рекордная безработица; больше тридцати миллионов безработных только в Европе и в США. Так вот не послужил ли Версальский договор и его Лига Наций в качестве революционной предпосылки?..

Г. – Это могло бы случиться и помимо желания. Не смогли бы вы доказать мне, почему революция и коммунизм отступают перед логическими выводами; и больше того: они противостоят фашизму, победившему в Испании и в Германии… Что вы мне скажете?

Р. – Скажу, что только в случае непризнания «Их» и их целей вы бы были правы… но вы не должны забывать об их существовании и об их целях, а также того факта, что в СССР владеет властью Сталин.

Г. – Я не вижу тут связи…

Р. – Потому что не хотите: у вас есть больше, чем надо, индуктивных талантов и элементов суждения. Я ещё раз повторяю: для нас Сталин не коммунист, а бонапартист.

Г. – Ну и что?

Р. – Мы не желаем, чтобы созданные нами в Версале крупные предпосылки для торжества коммунистической революции в мире, каковые, как вы видите, стали гигантской реальностью, послужили бы тому, чтобы дать восторжествовать сталинскому бонапартизму… Вам это достаточно ясно? Было бы всё по-другому, если бы в этом случае диктатором в СССР был Троцкий; это означает, что главой интернационального коммунизма сделались бы «Они».

Г. – Но ведь фашизм целиком антикоммунистичен, как в отношении троцкистского, так и сталинского коммунизма… и если власть, которую вы приписываете «Им», так велика, то как же они не смогли избежать его?

Р. – Так как это именно «Они» дали Гитлеру возможность торжества.

Г. – Вы побиваете все границы абсурда.

Р. – Абсурдное и чудесное смешиваются в результате недостатка культуры. Выслушайте меня. Я уже признал поражение оппозиции. «Они», в конце концов, увидели, что Сталин не может быть низвергнут путём государственного переворота, и их исторический опыт продиктовал им решение «bis» (повторение): проделать со Сталиным то, что было сделано с царём.

Имелось тут одно затруднение, казавшееся нам непреодолимым. Во всей Европе не было государства-агрессора. Ни одно из них не было расположено удобно в географическом отношении и не обладало армией, достаточной для того, чтобы атаковать Россию. Если такой страны не было, то «Они» должны были создать её. Только одна Германия располагала соответствующим населением и позициями, удобными для нападения на СССР, и была способна нанести Сталину поражение; вы можете понять, что Веймарская Республика не была задумана как агрессор ни с политической, ни с экономической стороны; наоборот, она была удобна для вторжения. На горизонте голодной Германии заблистала скоротечная звезда Гитлера. Пара проницательных глаз остановила на ней своё внимание. Мир явился свидетелем его молниеносного возвышения. Я не скажу, что всё это было делом наших рук, нет. Его возвышение, беспрерывно нараставшее в размерах, произошло благодаря революционно-коммунистической экономике Версаля. Версаль имел в виду создать предпосылки не для торжества: Гитлера, а для пролетаризации Германии, для безработицы и голода, в результате каковых должна была бы восторжествовать там коммунистическая революция. Но, поскольку, благодаря наличию Сталина во главе СССР и Интернационала, таковая не удалась, то вследствие нежелания отдать Германию новому Бонапарту, в планах Дэвиса и Юнга эти предпосылки были частично смягчены в ожидании, пока в России восторжествует оппозиция… Но и этого не случилось, а наличие революционных предпосылок должно было дать свои результаты. Экономическая предопределённость Германии принудила бы пролетариат к революционным действиям. По вине Сталина пришлось задержаться социал-интернациональной революции, и германский пролетариат просился в национал-социалистическую революцию. Это было диалектично, но при наличии всех своих предпосылок и по здравому смыслу никогда не могла бы восторжествовать там революция национал-социалистическая. Это было ещё не всё. Нужно было, чтобы троцкисты и социалисты распределили бы массы с уже пробудившимся и цельным классовым сознанием – согласно инструкциям. Этим делом уже занялись мы. Но было необходимо ещё больше: в 1929 году, когда национал-социалистическая партия начинает переживать кризис роста и у неё не хватает финансовых ресурсов, «Они» посылают туда своего посла. Я знаю даже его имя; это был один из Варбургов. В прямых переговорах с Гитлером договариваются о финансировании национал-социалистической партии, и этот последний за пару лет получает миллионы долларов, пересланных ему с Уолл Стрита, и миллионы марок от немецких финансистов через Шахта; содержание СА и СС, а также финансирование происходивших выборов, давших Гитлеру власть в руки, делается на доллары и марки, присланные «Ими».

Г. – Те, которые, по-вашему, стремятся к полному коммунизму, вооружают Гитлера, каковой клянётся в том, что искоренит первый народ-коммунист. Это, если верить вам, нечто весьма логичное для финансистов.

Р. – Вы опять забываете о сталинском бонапартизме. Припомните, что против Наполеона, душителя Французской революции, укравшего у неё силы, стояли объективные революционеры – Людовик 18-й, Веллингтон, Меттерних и вплоть до царя-самодержца. Это – по строгой сталинской доктрине в двадцать два карата. Вы должны знать на память его тезисы о колониях в отношении к империалистическим странам. Да, по нему эмир Афганистана и король Фарук объективно являются коммунистами в силу своей борьбы против её Величества королевы Англии; почему же не может быть объективно коммунистом Гитлер, раз он борется с самодержавным царём «Кобой I»? В конце концов, в общем, вот перед вами Гитлер со своей нарастающей военной мощью, и уже сейчас расширяющий свой 3-й рейх, а в будущем ещё больше… до такой степени, чтобы иметь достаточно сил и возможностей напасть и целиком разбить Сталина… Вы не наблюдаете разве всеобщего благодушия версальских волков, которые ограничиваются лишь слабым рычанием?.. Что это, ещё одна случайность?.. Гитлер вторгнется в СССР, и подобно тому, как это было в 1917 году, когда поражение, которое потерпел в те времена царь, дало нам возможность его низвергнуть, поражения, нанесённые Сталину, послужат нам для его свержения… Опять пробьёт час для мировой революции. Ибо демократические государства, сейчас усыплённые, помогут реализовать всеобщую перемену в тот момент, когда Троцкий возьмёт в руки власть, как во время гражданской войны. Гитлер будет атаковать с запада, его генералы восстанут и ликвидируют его… Ну так вот, был ли Гитлер объективно коммунистом? Да или нет?

Г. – Я не верю ни в басни, ни в чудеса…

Р. – Ну, если вы уже не хотите верить в то, что «Они» в состоянии реализовать то, что «Они» уже реализовали, приготовьтесь присутствовать при вторжении в СССР и ликвидации Сталина раньше, чем через год. Вы думаете, что это чудо или случайность, ну, так приготовьтесь к тому, чтобы присутствовать при этом и пережить это… Но неужели вы в состоянии отказаться поверить тому, о чём я говорил, хотя это, пока что только гипотеза?.. Вы начнёте действовать в этом направлении только в тот момент, когда начнёте видеть доказательства в свете моего разговора.

Г. – Хорошо, будем говорить в предположительной форме. Что вы скажете?

Р. – Вы сами обратили внимание на совпадение мнений, которое произошло у нас. Нас не интересует сейчас нападение на СССР, ибо падение Сталина предположило бы разгром коммунизма, существование которого интересует нас, несмотря на то, что он формальный; ибо это даёт нам уверенность в том, что нам удастся овладеть им и затем превратить его в реальный коммунизм. Мне кажется, что я вполне точно сообщил положение на настоящий момент.

Г. – Великолепно; решение…

Р. – Прежде всего мы должны добиться того, чтобы не существовала потенциальная возможность нападения Гитлера.

Г. – Если, как вы подтверждаете, это «Они» сделали его фюрером, то у них есть над ним власть и он должен им подчиняться.

Р. – Благодаря тому, что я торопился и выразился не совсем правильно, вы меня не поняли хорошо. Если верно то, что «Они» финансировали Гитлера, то это не означает того, что они раскрыли ему своё существование и свои цели. Посланник Варбург представился ему под фальшивым именем, и Гитлер даже не догадывается о его расе; он также солгал насчёт того, чьим он является представителем. Он сказал ему, что послан финансовыми кругами Уолл Стрита, заинтересованными в финансировании национал-социалистического движения в целях создания угрозы Франции, правительства каковой ведут финансовую политику, вызывающую кризис в США.

Г. – И Гитлер поверил этому?..

Р. – Мы этого не знаем. Это не было так важно, поверил он или нет нашим объяснениям; нашей целью была провокация войны… а Гитлер – это была война. Поняли теперь?

Г. – Понял. Следовательно, я не вижу никакого другого способа сдержать его, как создать коалицию СССР с демократическими нациями, способную запугать Гитлера. Как я думаю, он не будет в состоянии броситься одновременно против всех государств мира. Самое большее – на каждое по очереди.

Р. – Не приходит ли вам в голову более простое решение… я бы сказал, контрреволюционное?..

Г. – Избежать войны против СССР?..

Р. – Сократите фразу наполовину… и повторите со мной «избежать войны»… разве это не абсолютно контрреволюционная вещь? Каждый искренний коммунист, подражающий своему идолу Ленину и самым великим революционным стратегам, всегда должен жаждать войны. Ничто так не приближает торжества революции, как война. Это марксистско-ленинская догма, которую вы должны исповедовать. Теперь дальше: сталинский национал-коммунизм, этот своего рода бонапартизм, способен ослепить рассудок самых чистокровных коммунистов вплоть до того, чтобы помешать им увидеть то переключение, в которое впал Сталин, т.е., что он подчиняет революцию государству, а не государство революции, что было бы правильно…

Г. – Ваша ненависть к Сталину ослепляет вас, и вы сами себе противоречите… Разве мы не согласились на том, что нападение на СССР было бы нежелательно?

Р. – А почему же война должна быть обязательно против Советского Союза?..

Г. – А на какое же другое государство Гитлер может напасть?.. Достаточно ясное дело, что он направит свою атаку на СССР, об этом он говорит в своих речах. Какие вам ещё нужны доказательства?..

Р. – Если вы, люди из Кремля, считаете её вполне определённой и бесспорной, то почему вы вызвали гражданскую войну в Испании? Не говорите мне, что это было сделано из чисто революционных соображений. Сталин не способен воплотить в жизнь ни одной марксистской теории. Если бы тут имелись революционные причины, то было бы неправильно погубить в Испании столько, да еще великолепных, интернациональных революционных сил. Это самое отдаленное от СССР государство, и самое элементарное стратегическое образование не допустило бы дать угробить эти силы… Как мог бы Сталин в случае конфликта снабжать и оказывать военную поддержку советской Испанской Республике?.. Но это было правильно. Там имеется важный стратегический пункт, скрещение противоположных влияний капиталистических государств… можно было бы спровоцировать войну между ними. Я признаю, что теоретически это было правильно, но на практике – нет. Вот вы уже видите, как не вспыхнула война между демократическим капитализмом и фашистским… А теперь я вам скажу: если Сталин считал, что он способен сам создать повод, достаточный для того, чтобы спровоцировать войну, в которой пришлось бы воевать между собой капиталистическим государствам… то почему он не должен допустить, по крайней мере хоть теоретически, что и другие смогут достичь того же, что для него самого не казалось невозможным?..

Г. – Если согласиться с вашими предпосылками, то эту гипотезу можно допустить.

Р. – Значит, у нас есть уже и второй пункт соглашения: первый, – чтобы не было войны против СССР; второй, – что хорошо было бы вызвать таковую между буржуазными государствами.

Г. – Да, согласен. Это ваше личное мнение или мнение «Их»?..

Р. – Я высказываю это как своё мнение. У меня нет власти и нет контакта с «Ними», но я могу подтвердить, что в этих двух пунктах оно совпадает с мнением Кремля.

Г. – Это самое главное, и поэтому важно установить это предварительно. Кстати, я хотел бы уж знать, на чём вы основываетесь в своей уверенности, что «Они» одобряют это.

Р. – Если бы я располагал временем для того, чтобы начертить их полную схему, то вы бы уже знали о причинах их одобрения. В данный момент я сокращу их до трёх.

Г. – Какие именно?

Р. – Одна – это то, что я сообщал. Гитлер, этот необразованный элементарный человек, восстановил в силу своей природной интуиции и даже вопреки техническому мнению Шахта, экономическую систему очень опасного типа. Будучи безграмотным во всех экономических теориях и подчиняясь только необходимости, он устранил, подобно тому, как мы сделали это в СССР, частный и интернациональный капитал. Это значит, он присвоил себе привилегию фабриковать деньги и не только физические, но и финансовые; он взялся за нетронутую машину фальсификации и пустил её в ход на пользу государства. Он превзошёл нас, так как мы, упразднив её в России, заменили её лишь только этим грубым аппаратом, называемым государственным капитализмом; это был очень дорого оплаченный триумф в силу необходимости предреволюционной демагогии. Вот вам два реальных факта для сравнения. Скажу даже, что Гитлеру благоприятствовало счастье; он почти что не имел золота и поэтому не впал в искушение создать золотой стандарт. Поскольку он располагал только полной денежной гарантией техники и колоссальной работы немцев, то его «золотым вкладом» стали техника и работа… нечто настолько вполне контрреволюционное, что, как вы уже видите, он как бы при помощи волшебства радикально устранил безработицу среди более чем семи миллионов техников и рабочих.

Г. – Благодаря ускоренному перевооружению.

Р. – Что даёт ваше вооружение?.. Если Гитлер дошёл до этого вопреки всем окружающим его буржуазным экономистам, то он был бы вполне способен, при отсутствии опасности войны, применить свою систему и к мирной продукции… В состоянии ли вы представить, что бы получилось из этой системы, увлекшей за собой некоторое количество государств и приведшей к тому, что они создали бы период автаркии?.. Например, Коммонвеле. Если можете, то вообразите себе его контрреволюционные функции… Опасность пока ещё не неизбежна, ибо нам посчастливилось в том, что Гитлер восстановил свою систему не по какой-либо предшествующей теории, а эмпирически, и не сделал формулировок научного характера. Это обозначает; что, поскольку он не размышлял путём основанного на разуме дедуктивного процесса, то у него не имеется ни научных терминов, ни сформулированной доктрины; всё же имеется налицо скрытая опасность, ибо в любой момент может появиться – путём дедукции – формулировка. Это очень серьёзно… Гораздо более чем всё показное и жестокое в национал-социализме. Мы не атакуем его в своей пропаганде, так как может случиться, что через теоретическую полемику мы сами вызовем формулировку и систематизацию этой столь решающей экономической доктрины. Имеется только одно средство: война.

Г. – И второй мотив?

Р. – Если в советской революции восторжествовал Термидор, то это произошло в силу существования прежнего русского национализма. Без подобного национализма невозможен был бы бонапартизм, и если так произошло в России, где национализм был только зачаточным в личности царя, то какие только помехи не встретит марксизм в национализме Западной Европы, вполне развитом?.. Маркс ошибся в отношении преимущества для торжества революции. Марксизм победил не в более индустриализированной стране, но в России, где пролетариат почти что отсутствовал. Помимо других причин, наша победа здесь объясняется тем, что в России не было настоящего национализма, а в других государствах он был в своём полном апогее… Вы видите, как он воскресает под этой необыкновенной властью фашизма и как он заразителен. Вы можете понять, что, не глядя на то, что это может послужить на пользу Сталину, уже только одна необходимость пресечения национализма в Европе вполне заслуживает войны.

Г. – В итоге: вы изложили, Раковский, одну причину экономическую и одну – политическую. Какая же третья?

Р. – Это легко отгадать. У нас есть ещё причина религиозная. Коммунизм не сможет быть победителем, если он не подавит оставшееся ещё в живых христианство. История очень красноречиво говорит об этом; перманентной революции понадобилось семнадцать веков, чтобы добиться своей первой частичной победы – путём создания первого раскола среди христианства. В действительности, единственным нашим врагом является христианство, ибо все политические и экономические явления в буржуазных государствах – это только его последствия. Христианство, управляя индивидуумом, способно аннулировать революционную проекцию нейтрального советского или атеистического государства путём её удушения, и, как мы видим это в России, дело дошло до создания того духовного нигилизма, который царит в господствующих массах, оставшихся всё же христианскими; это препятствие не преодолено ещё и за двадцать лет марксизма. Признаем за Сталиным то, что в отношении религии он не был бонапартистом. Мы не сделали бы больше, чем он, и поступали бы так же. А если бы Сталин осмелился перейти так же, как и Наполеон, рубикон христианства, то его национализм и его контрреволюционная мощь возросли бы в тысячу раз. Кроме того, если бы это произошло, то столь радикальное несоответствие сделало бы совершенно невозможным какое-либо совпадение по каким-либо пунктам между ними и им, хотя бы оно и было бы только временным и объективным… вроде того, которое, как вы видите, вырисовывается перед нами.

Г. – Итак, я лично считаю, что вы дали определение трёх фундаментальных пунктов, на основании которых может быть составлен план. Это то, в чём я пока что с вами согласен. Но я подтверждаю вам мои мысленные оговорки, т.е. моё недоверие в отношении всего того, что вы изложили в отношении людей, организаций и фактов. Ну, а теперь продолжайте уж следовать по генеральным линиям своего плана.

Р. – Да, теперь да; теперь подошёл этот момент. Но только предварительная оговорка: я буду говорить под свою собственную ответственность. Я ответственен за интерпретацию тех трёх предыдущих пунктов в том смысле, как это понимают «Они», но допускаю, что «Они» могут считать более действенным для достижения трёх указанных целей другой план действий, совершенно отличный от того, который я буду сейчас излагать. Имейте это в виду.

Г. – Хорошо, будем иметь в виду. Говорите уж.

Р. – Упростим. Поскольку отсутствует объект, для которого было создано немецкое военное могущество – дать нам власть в СССР, – то теперь дело в том, чтобы добиться наступления на фронтах и направить гитлеровское наступление не на восток, а на запад.

Г. – В точности. Продумали ли вы практический план реализации?

Р. – У меня было более чем достаточно времени для этого на Лубянке. Я обдумывал. Вот посмотрите: если были затруднения в том, чтобы найти между нами общие точки, а всё остальное протекло нормальным образом, то проблема сводится к тому, чтобы опять-таки разыскать то, в чём имеется совпадение между Гитлером и Сталиным.

Г. – Да, но признайте, что всё это проблематично.

Р. – Но не неразрешимо, как вы думаете. В реальности проблемы бывают неразрешимы только тогда, когда заключают в себе диалектические субъективные противоречия; и даже в этом случае мы считаем всегда возможным и необходимым синтез, преодолевая «морально невозможное» для христиан-метафизиков.

Г. – Опять вы начинаете теоретизировать.

Р. – В силу моей умственной дисциплины – это необходимо для меня. Люди большой культуры предпочитают доходить до конкретного через обобщение, а не наоборот. У Гитлера и у Сталина могут найтись совпадения, ибо, будучи весьма различными людьми, они имеют один и тот же корень; если Гитлер сентиментален в патологической степени, а Сталин нормален, то они – классические империалисты. А если дело обстоит именно таким образом, то уже не трудно найти между ними общие точки. Почему же нет, если это оказалось возможным между одной царицей и одним прусским королём…

Г. – Раковский, вы неисправимы…

Р. – Не отгадываете?.. Если Польша послужила пунктом объединения между Екатериной и Фридрихом – царицей России и королём Германии в то время, то почему же Польша не сможет послужить причиной для нахождения точек совпадения между Гитлером и Сталиным? В Польше могут совпасть персоны Гитлера и Сталина, а также историческая царско-большевистская и нацистская линии. Наша линия, линия «Их» – также, ибо Польша христианское государство и, что ещё более осложняет дело, – католическое…

Г. – И что же при наличии такого тройного совпадения?

Р. – Если есть совпадение, то возможна и договорённость.

Г. – Между Гитлером и Сталиным?.. Абсурд! Невозможно.

Р. – В политике нет ни абсурдов, ни невозможного.

Г. – Представим себе, как гипотезу: Гитлер и Сталин наступают на Польшу.

Р. – Разрешите мне перебить вас; нападение может быть вызвано только следующей альтернативой: война или мир. Вы должны признать это.

Г. – Да, ну и что же?..

Р. – Считаете ли вы, что Англия и Франция при их более плохих армиях и авиации, по сравнению с Гитлером, смогут напасть на объединившихся Гитлера и Сталина?..

Г. – Да, это мне кажется затруднительным… разве что Америка…

Р. – Оставим на время Соединённые Штаты. Согласитесь ли вы со мной, что из-за нападения Гитлера и Сталина на Польшу не может возникнуть европейской войны?

Г. – Рассуждение логично, как будто бы невозможно.

Р. – В этом случае нападение или война была бы бесполезна. Она не вызвала бы взаимного разрушения буржуазных государств: гитлеровская угроза против СССР продолжала бы существовать после разделения Польши, так как теоретически и Германия и СССР усилились бы в одинаковой степени. Практически – Гитлер больше, потому что СССР для дальнейшего его усиления не нужны ни земли, ни сырьё, а Германии – нужны.

Г. – Это правильный взгляд… но не видно другого решения.

Р. – Нет, есть решение.

Г. – Какое?

Р. – Чтобы демократии атаковали и не атаковали агрессора.

Г. – Что это вы бредите! Одновременно атаковать и не атаковать… Это что-то абсолютно невозможное.

Р. – Вы так думаете?.. Успокойтесь… Не два ли агрессора?.. Разве мы не договорились, что не будет сделано наступления именно потому, что их два?.. Хорошо… Что препятствует тому, чтобы атаковали одного из них?..

Г. – Что вы хотите этим сказать?

Р. – Просто только то, что демократии объявят войну только одному агрессору, и именно Гитлеру.

Г. – Да, но это неосновательная гипотеза.

Р. – Гипотеза, но имеющая основание. Поразмыслите: каждое государство, которому приходится бороться с коалицией враждебных государств, имеет своей главной стратегической задачей – разбить их по отдельности одно за другим. Это правило настолько общеизвестно, что доказательства здесь излишни. Итак, согласитесь со мной, что нет никаких препятствий для того, чтобы создать такие обстоятельства. Думаю, что вопрос о том, что Сталин не будет считать себя задетым в случае нападения на Гитлера, уже решён. Не так ли?.. Кроме того, к этому принуждает география, а в силу этого и стратегия. Как ни глупы Франция и Англия, собираясь воевать одновременно против двух держав, одна из каковых желает сохранять нейтралитет, а другая, даже будучи в одиночестве, представляет собой для них серьёзного противника, но откуда и с какой стороны смогут они произвести нападение на СССР?.. У них нет общей границы; разве что они поведут наступление через Гималаи… Да, остаётся воздушный фронт, но какими средствами и откуда смогут они напасть на Россию?.. По сравнению с Гитлером они уступают ему в воздухе. Все приведенные мною доводы не являются никаким секретом, это общеизвестно. Как вы видите, всё упрощается в значительной степени.

Р. – Да, ваши выводы кажутся логичными в том случае, если конфликт будет ограничиваться четырьмя державами, но их не четыре, а больше, и нейтралитет не является вещью очень лёгкой в войне подобного масштаба.

Р. – Несомненно, но возможное вмешательство большего количества государств не изменяет соотношения сил. Взвесьте в уме и увидите, как будет продолжать существовать равновесие, хотя и вступят другие или даже все европейские государства. Кроме того, что весьма важно, ни одно из тех государств, которое вступит в войну на стороне Англии и Франции, не сможет отстранить их от руководства; в силу этого причины, которые помещают им напасть на СССР, будут сохранять своё значение.

Г. – Вы забываете о Соединённых Штатах.

Р. – Сейчас вы увидите, что я этого не забыл. Ограничусь изучением их функции в предварительной программе, которой мы сейчас заняты, и скажу, что Америка не сможет заставить Францию и Англию напасть одновременно и на Гитлера и на Сталина. Для того, чтобы этого достичь Соединённые Штаты должны были бы вступить в войну с самого же первого дня. А это невозможно. Во-первых, потому, что Америка не вступала раньше и никогда не вступит в войну, если она не подвергнется нападению. Её правители смогут устроить так, что на них нападут, если это будет им удобно. В этом я вас уверяю. В тех случаях, когда провокация не имела успеха и враг на неё не реагировал, то агрессия изобреталась. В первой своей интернациональной войне против Испании, в поражении которой не сомневались, они придумали агрессию, или, вернее, её изобрели «Они». В 1914 году провокация имела успех. Можно, правда, оспаривать технически, существовала ли таковая, но правилом без исключения является то, что тот, кто совершает внезапное нападение без предупреждения, совершает его при помощи провокации. Теперь так; эта великолепная американская техника, которую я приветствую в любой момент, подчиняется одному условию: чтобы агрессия произошла в подходящий момент, т.е. в момент, нужный подвергшимся нападению Соединённым Штатам; это значит, тогда, когда они будут иметь вооружение. Есть ли сейчас налицо это условие? Вполне очевидно, что нет. В Америке имеется сейчас немного меньше ста тысяч человек под ружьём и посредственная военная авиация: у неё есть только внушительная эскадра. Но вы же можете понять, что при наличии таковой – она не сможет убедить союзников решиться на нападение на СССР, так как Англия и Франция имеют лишь только единственное преимущество на море. Я опять доказал вам, что с этой стороны не может быть изменений в соотношении наличных сил.

Г. – Согласившись с этим, прошу ещё раз разъяснить мне техническую реализацию.

Р. – Как вы видели, при наличии совпадения интересов Сталина и Гитлера в отношении нападения на Польшу, всё сводится к тому, чтобы добиться оформления этого совпадения и сделать пакт о двойном нападении.

Г. – И вы думаете, что это лёгкая вещь?

Р. – Откровенно говоря, нет. Тут необходима дипломатия более опытная, чем сталинская. Должна была бы находиться в услужении та, которую обезглавил Сталин, или та, которая гниёт сейчас на Лубянке. В прежние времена был способен Литвинов с некоторыми затруднениями, хотя его раса была бы большим препятствием для того, чтобы вести переговоры с Гитлером; но сейчас это конченый человек, его губит ужасная паника; он одержим животным страхом перед Молотовым больше, чем перед Сталиным. Весь его талант направлен на то, чтобы не подумали, что он троцкист… Если он услышит совет о необходимости предпринять сближение с Гитлером, то это будет для него равнозначно тому, чтобы сфабриковать самому себе доказательство своего троцкизма. Я не вижу человека, способного для этой цели; во всяком случае, это должен был бы быть чистокровный русский. Я бы мог предложить свои услуги для ориентировки. В настоящий момент я советую тому, кто начнёт переговоры, чтобы они велись на почве строго конфиденциальной, с расточительной откровенностью… При наличии целой стены всяких предубеждений только правдивостью можно будет обмануть Гитлера.

Г. – Я опять не понимаю ваших парадоксальных высказываний.

Р. – Извините, но это только так по виду; меня обязывает к этому синтез. Я хотел сказать, что с Гитлером надо вести чистую игру по конкретным и ближайшим вопросам. Нужно ему показать, что игра не ведётся с целью спровоцировать его на войну на два фронта. Например, можно пообещать ему и доказать в соответствующий момент, что наша мобилизация ограничится малым количеством сил, необходимых для вторжения в Польшу, и что силы эти будут невелики. По нашему фактическому плану мы должны будем расположить наши главные части для предполагаемого англо-французского нападения. Сталин должен быть щедрым в предварительных поставках, которых будет домогаться Гитлер, главным образом – нефти. Это то, что мне пока что пришло в голову.

Возникнут ещё тысячи вопросов подобного же порядка, которые должны будут быть разрешены так, чтобы Гитлер, видя на практике, что мы желаем всего лишь только занять свою часть Польши, был бы вполне в этом уверен. И поскольку на практике оно так и должно получиться, то он будет обманут правдой.

Г. – Но в чём же в данном случае заключается обман?

Р. – Я дам вам несколько минут времени, чтобы вы сами вскрыли, в чём именно заключается обман Гитлера. Предварительно я хочу подчеркнуть, и вы должны себе заметить, что тот план, который я начертил вам сейчас, логичен и нормален, и по нему можно достигнуть того, что капиталистические государства уничтожат друг друга, если столкнуть их два крыла: фашистское с буржуазным. И я повторяю, что план логичен и нормален. Как вы могли уже увидеть, сюда не вмешиваются таинственные и страшные факторы. Одним словом – для того, чтобы возможно было его реализовать, «Их» вмешательство не нужно. Сейчас я хотел бы отгадать ваши мысли; не думаете ли вы сейчас о том, что было бы глупо терять время на доказательство недоказуемого существования и могущества «Их». Не так ли?

Г. – Вы правы.

Р. – Будьте откровенны со мной. Вы на самом деле не замечаете их вмешательства?.. Я уведомлял вас, желая помочь вам, о том, что их вмешательство существует и является решающим, и поэтому логика и естественность плана – это только видимость. Неужели вы не видите «Их», говоря по правде?

Г. – Чистосердечно говоря, нет.

Р. – Логика и натуральность моего плана – это только видимость. Натуральным и логичным было бы то, что Гитлер и Сталин нанесли друг другу поражение. Это было бы для демократий простым и лёгким делом, в том случае, если им нужно было бы, чтобы Гитлеру позволили, обратите внимание – «позволили», напасть на Сталина. Не говорите мне о том, что Германию могли бы победить. Если русские просторы и отчаяние Сталина со своими людьми перед гитлеровским топором или перед местью его жертв не будут достаточны для того, чтобы добиться военного истощения Германии, то не будет никаких препятствий к тому, чтобы демократии, видя, что Сталин теряет силы, стали бы помогать ему мудро и методически, продолжая подавать эту помощь вплоть до полного истощения обеих армий. Это в действительности было бы легко, естественно и логично, если бы те мотивы и цели, каковые ставят перед собой демократии и которые большинство их приверженцев считают настоящими, были бы реальностью, а не тем, чем они являются: предлогами. Существует одна цель, одна-единственная цель: торжество коммунизма; не Москва будет навязывать свою волю демократиям, а Нью-Йорк, не «Коминтерн», а «Капинтерн» на Уолл Стрит. Кто, как не он, был способен навязать Европе такое явное и абсолютное противоречие?.. Какая сила может вести её к полному самоубийству?.. Только одна сила способна сделать это: Деньги. Деньги – это власть и единственная власть.

Г. – Я буду откровенен с вами, Раковский. Я признаю за вами дар исключительного таланта. Вы обладаете блестящей диалектикой, захватывающей, тонкой: когда вам её не хватает, то ваше воображение располагает средствами для того, чтобы растянуть свой красочный занавес, измышляя блестящие и ясные перспективы; но всё это, хотя меня и восхищает, для меня недостаточно. Я перейду к тому, чтобы задавать вам вопросы, предположив, что я верю всему тому, что вы сказали.

Р. – А я вам буду давать ответы, но с единственным условием, чтобы вы не прибавляли ничего к тому, что я скажу, и не убавляли.

Г. – Обещаю. Вы, утверждаете, что «Они» препятствуют или будут препятствовать германо-советской войне, логичной с точки зрения капиталистов. Правильно ли я разъяснил?

Р. – Да, в точности так.

Г. – Но реальность данного момента такова, что Германии разрешено перевооружение и экспансия. Это факт. Я уже знаю, согласно вашему объяснению, что это было вызвано троцкистским планом, провалившимся благодаря происходящим сейчас «чисткам»; таким образом – цель уже утрачена. Перед лицом нового положения вы советуете только, чтобы Гитлер и Сталин заключили пакт и разделили Польшу. Я вас спрашиваю: как можем мы получить гарантию того, что, имея договор или не имея его, произведя или не произведя раздел, Гитлер не нападёт на СССР?

Р. – Этого нельзя гарантировать.

Г. – Значит, зачем же говорить больше?..

Р. – Не торопитесь. Великолепная угроза против СССР реальна и существует. Это не гипотеза и не словесная угроза. Это факт и факт, который обязывает. «Они» уже имеют превосходство над Сталиным; превосходство, которого нельзя отрицать. Сталину предоставляется только одна альтернатива, право выбора, а не полная свобода. Нападение Гитлера произойдёт само собой; «Им» ничего не нужно делать, чтобы оно произошло, а только всего лишь предоставить ему возможность действовать. Это основная и определяющая реальность, забытая вами при вашем слишком кремлёвском образе мышления… Эгоцентризм, господин, эгоцентризм.

Г. – Право выбора?

Р. – Я уточняю ещё один раз, но вкратце; или на Сталина будет сделано нападение, или будет реализован начерченный мною план, по которому капиталистические европейские государства уничтожат друг друга. Я обратил внимание на эту альтернативу, но, как вы видите, она только теоретическая. Если Сталин захочет выжить, то он будет вынужден реализовать план, предложенный мной и ратифицированный «Ими»!

Г. – А если он откажется?

Р. – Это будет для него невозможно. Экспансия и вооружение Германии будут продолжаться. Когда Сталин увидит перед собой эту гигантскую угрозу… то что же он станет делать?.. Это будет продиктовано ему своим собственным инстинктом самосохранения.

Г. – Похоже на то, что события должны реализоваться только по указке, намеченной «Ими».

Р. – И так оно и есть. Конечно, в СССР на сегодняшний день ещё не обстоят дела так; но рано или поздно всё равно произойдет так. Не трудно предсказать и предположить для реализации что-либо, если оно выгодно тому, кто должен реализовать дело; в данном случае – Сталин, каковой вряд ли помышляет о самоубийстве. Гораздо более трудно делать прогнозы и заставлять выполнять что-либо того, кому это невыгодно, но кто всё же должен действовать; в данном случае демократии. Я приберёг разъяснение для этого момента, конкретизирующее истинное положение. Откажитесь от ошибочной мысли, что это вы являетесь арбитрами в данной ситуации, ибо арбитрами являются «Они».

Г. – «Они» и в первом и во втором случае… Значит, мы должны общаться с призраками?..

Р. – А факты – это разве призраки?.. Интернациональная ситуация будет необычайная, но не призрачная; она реальна и очень реальна. Это никакое не чудо; здесь предопределена будущая политика… Вы думаете, что это Дело призраков?..

Г. – Но давайте посмотрим: предположим, что ваш план принимается… Мы же должны иметь что-то осязаемое, личное, для того, чтобы вести переговоры.

Р. – Например?..

Г. – Какая-либо особа с полномочиями и с представительством.

Р. – А для чего же? Ради удовольствия познакомиться с нею? Ради удовольствия поговорить?.. Имейте в виду, что предполагаемая персона, в случае своего представления, не предъявит вам верительных грамот с печатями и гербами и не наденет дипломатического мундира, по крайней мере, особа от «Них»; если она что-нибудь скажет или пообещает, то это не будет иметь ни юридического, ни договорного значения… Поймите, что «Они» – это не государство. «Они» – это то, чем был до 1917 года Интернационал, то, чем он ещё пока что является: ничем – и одновременно всем. Вообразите себе, возможно ли, чтобы СССР вёл переговоры с масонством, со шпионской организацией, с македонским комитагис или с хорватскими усташами. Не будет ли написан какой-либо юридический договор?.. Подобные пакты, как пакт Ленина с германским Генеральным Штабом, как договор Троцкого с «Ними» – реализуются без записей и без подписей. Единственная гарантия их выполнения коренится в том, что выполнение того, о чём договорено, выгодно пактирующим… эта гарантия и есть единственная реальность в пакте, как бы ни велико было его значение.

Г. – С чего же бы вы начали в таком случае?

Р. – Просто; я бы начал уже с завтрашнего дня зондировать Берлин…

Г. – Для того, чтобы договориться о нападении на Польшу?

Р. – Я бы не с этого начал… Я бы проявил свою уступчивость и намекнул бы на некоторые разочарования в демократиях, ослабил бы в Испании… Это было бы актом поощрения; затем бы я намекнул на Польшу. Как вы видите – ничего компрометирующего, но достаточно, чтобы какая-то часть ОКБ, бисмарковцы, как они называются, имели бы аргументы для Гитлера.

Г. – И больше ничего?..

Р. – Для начала ничего больше; это уже большая дипломатическая работа.

Г. – Откровенно говоря, имея в виду те цели, которые до сих пор господствовали в Кремле, я не думаю, чтобы кто-либо сейчас осмелился посоветовать такой радикальный поворот в интернациональной политике. Я предлагаю вам, Раковский, мысленно превратиться в то лицо в Кремле, которое должно решать… На основании одних только ваших разоблачений, доводов, ваших гипотез и внушений, как мне представляется, нельзя будет никого убедить. Я лично, после того, как вас выслушал и при этом, чего не буду отрицать, испытал на себе сильное воздействие от ваших высказываний, от вашей персональности – ни на один момент не чувствовал искушения считать германо-советский пакт чем-то практически осуществимым.

Р. – Интернациональные события заставят с непреодолимой силой…

Г. – Но это будет потерей драгоценного времени. Обдумайте что-нибудь осязаемое, что-нибудь, что я мог бы представить в качестве доказательства правдоподобности… В противном случае я не осмелюсь передать вашу информацию о нашем разговоре; я отредактирую его со всей точностью, но она попадёт в Кремлевский архив и там застрянет.

Р. – Не было бы достаточно для того, чтобы её приняли во внимание, чтобы кто-нибудь, хотя бы сверхофициальным образом, поговорил с какой-нибудь высокопоставленной особой?..

Г. – Как я думаю, это было бы нечто существенное.

Р. – Но с кем?..

Г. – Это только моё личное мнение, Раковский. Вы говорили о конкретных особах, о крупных финансистах; если я правильно запомнил, то вы рассказывали о некоем Шиффе, например; затем назвали другого, который служил для связи с Гитлером с целью его финансирования. Имеются также и политики или лица с общественным положением, которые принадлежат к «Ним», или же, если желаете, служат «Им». Кто-нибудь в этом роде мог бы нам пригодиться для того, чтобы начать что-либо практическое…. Знаете ли вы кого-нибудь?..

Р. – Я не вижу в этом необходимости… Подумайте: о чём будете вы договариваться?.. Вероятно, о плане, который я изложил, не так ли?.. Для чего?.. В данный момент «Им» в этом плане нечего делать: их миссия – «не делать»… И поэтому вы не сможете договориться ни о каком позитивном действии и не сможете потребовать этого… Припомните, обдумайте хорошо.

Г. – Даже если оно и так, то в силу нашего личного мнения требуется обязательно реальность, хотя бы даже и бесполезная… человек, личность которого подтвердила бы правдоподобность власти, приписываемой вами «Им».

Р. – Я удовлетворю вас, хотя я и уверен в бесполезности этого. Я уже говорил вам, что я не знаю, кто входит в состав «Их», но имею заверения от лица, которое должно было знать «Их».

Г. – От кого же?

Р. – От Троцкого. От Троцкого я знаю только то, что один из «Них» был Вальтер Ратенау, известный по Раппалю. Вы видите последнего из «Них», занимающего политический и общественный пост, ибо это он разрывает экономическую блокаду СССР. Несмотря на то, что он был одним из самых крупных миллионеров; разумеется, им был и Лионель Ротшильд. С уверенностью могу назвать только эти имена. Конечно, я могу назвать ещё больше лиц, деятельность и персональность каковых я определяю как целиком совпадающую с «Ними», но я не могу подтвердить, чем командуют или же кому подчиняются эти люди.

Г. – Назовите мне нескольких.

Р. – Как учреждение – банк Кун, Леб и К° с Уолл Стрит, к этому банку принадлежат семьи: Шифф, Варбург, Леб и Кун; я говорю семьи, чтобы указать разные имена, ибо все они связаны между собой браками; затем Барух, Франкфуртер, Альтшуль, Кохем, Беньямин, Штраус, Штейнхарт, Блом, Розенжан, Липман, Леман, Дрейфус, Ламонт, Ротшильд, Лод, Мандедь, Моргенгау, Эзекиель Лаский. Я думаю, что уже достаточно имён; если я напрягу свою память, то, может быть, припомню ещё, но я повторяю, что я не знаю, кто из них может быть одним из «Них», и я даже не могу утверждать, что обязательно кто-нибудь из них туда входит; я хочу избежать всякой ответственности. Но я определённо думаю, что любое из перечисленных мною лиц, даже из не принадлежащих к «Ним», всегда сможет довести до «Них» какое-либо предложение существенного характера. Разумеется, независимо от того, угадано лицо или нет, нельзя ожидать непосредственного ответа. Ответ будет дан фактами. Это неизменная тактика, которую они предпочитают и с которой заставляют считаться. Например, если вы решитесь начать дипломатические хлопоты, то вам не нужно пользоваться способом личного обращения к «Ним»; надо ограничиться высказыванием размышлений, изложением какой-нибудь рациональной гипотезы, зависящей от определённых неизвестных. Затем остается только ждать.

Г. – Вы понимаете, что в моём распоряжении не имеется сейчас картотеки, чтобы установить всех упомянутых вами лиц; я предполагаю, что они находятся, вероятно, где-то очень далеко. Где?..

Р. – Большинство в Соединённых Штатах.

Г. – Поймите, что если бы мы решили хлопотать, то пришлось бы потратить на это много времени. А дело срочное и срочное не для нас, а для вас, Раковский.

Р. – Для меня?..

Г, – Да, для вас, помните, что ваш процесс будет очень скоро назначен для слушания. Я не знаю, но думаю, что не будет рискованным предположить, что в том случае, если всё, что здесь обсуждалось, заинтересует Кремль, то оно должно заинтересовать его прежде, чем вы предстанете перед трибуналом; это было бы для вас делом очень решающим. Я думаю, что в ваших личных интересах вы должны предложить нам что-нибудь более быстрое. Самое главное – это добиться доказательства того, что вы сказали правду, и добиться не за срок в несколько недель, а за срок в несколько дней. Я думаю, что если это вам удастся, то я почти что мог бы дать вам относительно большие заверения в возможности спасти свою жизнь… В противном случае я не отвечаю ни за что.

Р. – В конце концов – я отважусь. Не знаете ли вы, находится ли сейчас в Москве Дэвис?.. Да, посланник Соединённых Штатов.

Г. – Думаю, что да; должен был вернуться.

Р. – Только исключительный случай даёт мне право, как я думаю, вопреки правилам, воспользоваться официальным посредником.

Г. – Значит, мы можем думать, что американское правительство находится позади всего этого…

Р. – Позади – нет, но под этим…

Г. – Рузвельт?..

Р. – Что я знаю? Я могу только делать выводы. Вами всё время владеет мания политического шпионажа. Я бы смог сфабриковать для того, чтобы доставить вам удовольствие, целую историю; у меня более чем достаточно воображения, дат и правдивых фактов для того, чтобы придать ей видимость правды, граничащей с очевидностью. Но разве не более очевидны общеизвестные факты?.. И дополните своим воображением остальное, если вам нравится. Смотрите сами. Припомните утро 24-го октября 1929 года. Придёт время, когда этот день будет для истории Революции более важным днём, чем октябрь 1917 года. В день 24-го октября произошёл крах биржи в Нью-Йорке; начало так называемой «депрессии», настоящая революция. Четыре года правления Гувера – это годы революционного продвижения, 12 или 15 миллионов забастовавших. В феврале 1933 года происходит последний толчок кризиса с закрытием банков. Трудно сделать больше, чем сделал капитал для того, чтобы разбить «классического американца», находящегося ещё в своём индустриальном оплоте и в экономическом отношении порабощённого Уолл Стритом. Известно, что всякое обеднение в экономике, будь то в отношении общества или животных, даёт расцвет паразитизма, а капитал – это крупный паразит. Но эта американская Революция имела в виду не одну только цель – увеличить власть денег для лиц, имеющих право пользоваться ими; она претендовала на большее. Хотя власть денег и является политической властью, но до этого таковая применялась только косвенным образом, а теперь она должна была превратить её в непосредственную прямую власть. Человек, через посредство которого пользовались такой властью, был Франклин Рузвельт. Поняли?.. Заметьте себе следующее: в этом, 1929-м году, первом году американской Революции, в феврале выезжает из России Троцкий; крах происходит в октябре месяце… Финансирование Гитлера договорено в июле 1929г. Вы думаете, что всё это случайно? Четыре года правления Гувера употреблены на подготовку захвата власти в Соединённых Штатах и в СССР; там – посредством финансовой революции, а здесь – посредством войны и последующего за ней поражения. Разве какая-нибудь хорошая новелла с богатым воображением была бы для вас более очевидна?.. Вы можете понять, что выполнение плана в подобных масштабах нуждается в специальном человеке, направляющем исполнительную власть в Соединённых Штатах, предназначенных для того, чтобы стать организующей и решающей силой. Этим человеком был – Франклин и Элеонора Рузвельт. И разрешите мне сказать, что это двуполое существо не является совсем иронией. Ему нужно было избежать возможных Далил.

Г. – Рузвельт один из «Них»?

Р. – Я не знаю, является ли он одним из «Них», или только подчиняется «Им». Что вам надо больше? Я думаю, что он сознавал свою миссию, но не могу утверждать, подчинялся ли он в силу шантажа или он был одним из тех, кто управляет; верно то, что он выполнил свою миссию, Реализовал все предусмотренные для неё действия со всей точностью. Не спрашивайте меня больше, потому что я больше ничего не знаю.

Г. – В случае, если будет решено обратиться к Дэвису, в какой форме вы это сделаете?

Р. – Первоначально вы должны избрать персону такого типа, как «барон»; он мог бы пригодиться… жив он ещё?..

Г. – Я не знаю.

Р. – Хорошо, выбор персон предоставляется вам. Ваш посланник должен будет выявить себя конфиденциальным или нескромным, лучше же – тайным оппозиционером. Разговор нужно будет ловко повести о том противоречивом положении, в которое ставят СССР так называемые европейские демократии своим союзом против национал-социализма. Это – заключение союза с империализмом британским и французским – современным реальным империализмом – для разрушения потенциального империализма… Цель словесных выражений должна послужить тому, чтобы увязать фальшивое советское положение с таковым же американской демократии. Она также видит себя вынужденной поддерживать колониальный империализм для защиты демократии внутри Англии и Франции. Как вы видите, вопрос может быть поставлен на очень сильной логической базе. После этого уже очень легко сформулировать гипотезу о действиях. Первое: что ни СССР, ни Соединённые Штаты не интересует европейский империализм, и, таким образом, диспут сократится до вопроса о личном господстве; что идеологически и экономически России и Америке желательно разрушение европейского колониального империализма, будь он прямой или косвенный. Соединённым Штатам желательно это даже ещё больше. Если бы Европа потеряла в новой войне всю свою мощь, то Англия, не имеющая своих собственных сил, с исчезновением Европы, как силы, как власти, с первого же дня легла бы всей тяжестью со всей своей империей, говорящей на английском языке, на Соединённые Штаты, что было бы неизбежно и в политическом, и в экономическом отношении… Проанализируйте выслушанное вами в аспекте левой конспирации, как можно было бы выразиться, не шокируя любого американского буржуя. Дойдя до этого момента, можно будет сделать перерыв на несколько дней. Затем, приметив реакцию, нужно будет двигаться дальше. Вот – выступает Гитлер. Тут можно изобразить любую агрессию: он целиком и полностью – агрессор, и в этом нет сомнений. А затем перейти к тому, чтобы задать вопрос: «Какую совместную деятельность должны будут избрать Соединённые Штаты и Советский Союз перед лицом войны между империалистами, стремящимися к этому?..» Ответ может быть – нейтральность, но нейтральность не зависит только от желания одного, она зависит также от агрессора. Гарантия нейтральности может существовать только тогда, когда агрессор не может напасть или ему это не подходит. Для этой цели безошибочным является нападение агрессора на другое империалистическое государство. Отсюда очень легко перейти к высказыванию необходимости и моральности – с целью гарантии безопасности – спровоцировать столкновения между империалистами, в случае, если это столкновение не произойдёт само по себе. И если это будет принято в теории – а оно будет принято, – то уладить вопрос о действиях практически – это уже вопрос только техники. Вот вам здесь указатель:

1) пакт с Гитлером для раздела между собой Чехословакии или Польши (лучше последней); 2) Гитлер примет. Если он способен на блеф в ставке на завоевание, т.е. на захват чего-либо в союзе с СССР, то для него будет полной гарантией то, что демократии уступят. Он не сможет поверить их словесным угрозам, так как ему известно, что пугающие войной являются одновременно сторонниками разоружения и что их разоружение – реальное; 3) демократии нападут на Гитлера, а не на Сталина; они скажут людям, что хотя оба виноваты в агрессии и в разделе, но стратегические и логические причины вынуждают их к тому, чтобы они были разбиты отдельно: сначала Гитлер, а потом Сталин.

Г. – А не обманут ли они нас правдой?..

Р. – А каким образом?.. Разве Сталин не располагает свободой действий для того, чтобы помогать Гитлеру в нужной мере? Разве мы не передаём в его руки возможность продолжения войны между капиталистами до последнего человека и до последнего фунта? Чем же они смогут его атаковать?.. Истощённым государствам Запада уже достаточно будет дела с коммунистической революцией внутри, которая в противном случае сможет восторжествовать.

Г. – Но если Гитлер добьётся быстрой победы и если он, подобно Наполеону, мобилизует всю Европу против СССР?..

Р. – Это невероятно!.. Вы забываете о существовании Соединённых Штатов. Вы отвергаете фактор силы – более важный. Разве не естественно, чтобы Америка, подражая Сталину, помогала бы со своей стороны демократическим государствам? Если согласовать «против часовой стрелки» помощь обеим группам воюющих, то таким образом будет гарантирована без промаха бесконечная затяжка войны.

Г. – А Япония?

Р. – А не достаточно ли им уже Китая?.. Пусть Сталин гарантирует им своё невмешательство. Японцы очень привержены к самоубийству, но всё-таки не настолько, чтобы быть способными одновременно напасть и на Китай, и на СССР. Есть ещё возражения?

Г. – Нет; если бы это зависело от меня, то я бы попробовал… Но верите ли вы, что посланник…

Р. – Верить я верю. Мне не дали поговорить с ним, но заметьте себе одну деталь: о назначении Дэвиса стало известно в ноябре 1936 года; мы должны предположить, что Рузвельт подумал о том, чтобы послать его гораздо раньше, и начал с этой целью предварительные хлопоты: мы все знаем, что на рассмотрение дела и на время, которое требуется для официального объяснения о назначении, уходит больше двух месяцев. Его назначение было согласовано, по-видимому, в августе… А что произошло в августе? В августе были расстреляны Зиновьев и Каменев. Я готов присягнуть в том, что его назначение было сделано с целью новой увязки «Их» политики с политикой Сталина. Да, я определённо так думаю. С каким душевным волнением должен он был ехать, видя, как один за другим падают главари оппозиции в «чистках», следующих одна за другой. Не знаете ли вы, присутствовал ли он на процессе Радека?

Г. – Да.

Р. – Вы его увидите. Поговорите с ним. Он ожидает уже много месяцев.

Г. – Этой ночью мы должны закончить; но прежде, чем мы разойдёмся, я хочу знать ещё кое-что. Предположим, что всё это правда и всё будет реализовано с полным успехом. «Они» предложат определённые условия. Угадайте, какими они могут быть?..

Р. – Это не трудно предположить. Первым условием будет прекращение экзекуций над коммунистами, это значит над троцкистами, как вы их называете. Затем, разумеется, заставят установить несколько зон влияния, как это я говорил. Границы, которые должны будут отделить формальный коммунизм от коммунизма реального. Это самое существенное. Будут сделаны взаимные уступки для взаимной помощи на время, пока будет длиться выполнение плана. Вы увидите, например, парадоксальное явление, что целая толпа людей, врагов Сталина, будет ему помогать; нет, это не будут обязательно пролетарии, не будут и профессиональные шпионы… Появятся влиятельные люди во всех рангах общества, даже и в очень высоких, которые будут помогать этому сталинскому формальному коммунизму, когда он превратится если не в реальный, то хоть в объективный коммунизм… Вы меня поняли?

Г. – Немного; вы обволакиваете вещи такой непроницаемой казуистикой…

Р. – Если надо закончить, то я могу выразиться только таким образом. Посмотрим, не смогу ли я ещё помочь понять. Известно, что марксизм называли гегелевским. Так был вульгаризирован этот вопрос. Гегелевский идеализм – это общераспространённое приспособление к невежественному пониманию на Западе природного мистицизма Баруха Спинозы. «Они» являются спинозистами, пожалуй, дело даже обстоит наоборот, т.е. спинозизм – это «Они», поскольку он является только версией, адекватной эпохе «Их» собственной философии, гораздо более ранней и вышестоящей. В конце концов – гегельянец, а в силу этого и последователь Спинозы, был предан своей вере, но только временно: тактически. Дело обстоит не так, как утверждает марксизм, что в результате уничтожения противоположения возникает синтез. Это благодаря преодолевающему взаимослиянию – из тезиса и антитезиса возникает, как синтез, реальность, истина, как окончательная гармония между субъективным и объективным. Не видно ли вам уже этого?.. В Москве – коммунизм; в Нью-Йорке – капитализм. Всё равно как тезис и антитезис. Анализируйте и то и другое. Москва: коммунизм субъективный, а капитализм – объективный – государственный капитализм. Нью-Йорк: капитализм субъективный, а коммунизм объективный. Синтез персональный, истина: финансовый Интернационал, капиталистическо-коммунистический. «Они».

* * *

Свидание длилось около шести часов. Я ещё раз всыпал наркотик Раковскому. Наркотик, видно, действовал хорошо, хотя я это мог заметить только по определённым симптомам возбуждения. Но я думаю, что Раковский в нормальном состоянии говорил бы так же. Несомненно, тема разговора соответствовала его специальности и он имел страстное желание разоблачить то, о чём говорил. Ибо, если всё это правда, то им была произведена энергичная попытка заставить торжествовать свою идею и свой план. Если это была ложь, то получилась необычайная фантазия, и это был чудесный манёвр для спасения своей, уже потерянной, жизни.

Моё мнение насчёт всего слышанного не может иметь никакого значения. У меня нет достаточной подготовки, чтобы понять его универсальность и размеры. Когда Раковский коснулся самого основного в теме, то у меня было такое же ощущение, как в тот момент, когда я впервые увидел себя на экране Х-лучей. Мои поражённые глаза увидели нечто неточное, расплывчатое и тёмное, но реальное. Нечто вроде призрака; мне пришлось согласовать его фигуру, его движения, соотношения и действия в той степени, в какой возможно было об этом догадаться при помощи логических интуиций.

Я думаю, что мне пришлось наблюдать в течение нескольких часов «рентгенографию революции» в мировом масштабе. Быть может, частично она не удалась, оказалась извращённой или деформированной, благодаря обстоятельствам или личности, которая её отображала; недаром ложь и притворство являются в революционной борьбе дозволенным и моральным оружием. А Раковский – страстный диалектик большой культуры и первоклассный оратор – является прежде всего и сверх всего революционным фанатиком.

Я много раз перечитывал разговор, но каждый раз чувствовал, как возрастало во мне ощущение моего невежества в этом отношении. То, что до сих пор казалось мне, а также и всему миру, истиной и очевидной реальностью, подобной гранитным блокам, где социальный порядок держится, как на скале, неподвижно и вечно, – всё это превратилось в густой туман. Появляются колоссальные, неизмеримые, невидимые силы с категорическим императивом, непокорные… хитроумные и титанические одновременно; что-то вроде магнетизма, электричества или земного притяжения. Перед лицом этого феноменального разоблачения я почувствовал себя подобно человеку из каменного века, у которого голова была ещё наполнена первобытными суевериями насчёт явлений природы и которого перебросили вдруг однажды ночью в сегодняшний Париж. Я поражён ещё больше чем был бы поражён он.

Я много раз не соглашался. Сначала я убедил себя, что всё то, что разоблачил Раковский, это продукт его необычайного воображения. Но даже убедив себя в том, что я был игрушкой в руках самого великого из известных мне новеллистов, я тщетно пытался отыскать достаточные силы, логические причины и даже людей с достаточной персональностью, которые могли бы мне объяснить это гигантское продвижение революции.

Я должен признаться, что если здесь участвовали только те силы, причины и люди, которые указываются официально в письменной истории, то я должен заявить, что революция – это чудо нашей эры. Нет, слушая Раковского, я не мог допустить, чтобы горсть евреев, эмигрировавших из Лондона, добилась того, чтобы этот «призрак коммунизма», вызванный Марксом в первых строчках Манифеста, сделался на сегодняшний день гигантской реальностью и всеобщим страшилищем.

Является ли правдой или нет то, о чём говорил Раковский, – является или нет секретной и настоящей силой коммунизма Интернациональный Капитал, но то, что Маркс, Ленин, Троцкий, Сталин – недостаточны для разъяснения необычайности происходящего, – это для меня абсолютная истина.

Реальны или фантастичны эти люди, которых Раковский называет «Они» с почти что религиозной дрожью в голосе? Но если «Они» не существуют, то я должен буду сказать о них то, что Вольтер сказал о Боге: «Его надо было бы выдумать», ибо только в этом случае мы сможем объяснить себе наличие, размеры и силы этой всемирной революции.

В конце концов, я не имею надежды увидеть её. Моё положение не позволяет мне смотреть с большим оптимизмом на возможность того, что я доживу до близкого будущего. Но это самоубийство буржуазных европейских государств, о котором рассуждает Раковский и которое он доказывает, как непреложное, было бы для меня, посвящённого в секрет, магистральным и решающим доказательством.

* * *

Когда Раковского увели в место его заключения, Габриель оставался некоторое время углублённым в себя. Я смотрел на него, не видя его; и на самом деле, мои собственные представления потеряли почву под ногами и держались как-то на авось.

— Как вам показалось всё это? – спросил меня Габриель.

— Не знаю, не знаю, – ответил я, и я сказал правду; но добавил: – Думаю, что это поразительный человек, и если дело идёт о фальшивке, то она необычайна… в обоих случаях – это гениально.

— В результате, если мы будем располагать временем, то обменяемся впечатлениями… Меня всегда очень интересует ваше мнение профана, доктор. Но сейчас мы должны договориться о нашей программе. Вы нужны мне не как профессионал, но как скромный человек. То, что вы слышали, по причине вашей своеобразной функции, может быть ветром или дымом, который с ветром уйдёт, но это может быть и нечто такое, важность чего совершенно ни в чём не превзойдена. Тут недостаточна умеренная терминология. При наличии этого осторожность заставляет меня сократить число осведомлённых в этом лиц. До этого момента об этом знаете только вы и я. Человек, который манипулировал с аппаратом для записи разговора, совершенно не знает французского языка. То, что мы не говорили по-русски, – это не было моим капризом. Короче говоря: я буду вам благодарен, если вы будете переводчиком. Поспите несколько часов. Я дам сейчас необходимые распоряжения для того, чтобы техник согласовал с вами время, и насколько возможно скорее вы должны перевести и записать разговор, который он будет пускать для того, чтобы вы слушали его. Это будет тяжёлая работа; вы не умеете писать на машинке, и аппарат должен будет двигаться очень медленно, и если аппарат обгонит вас, то нужно будет понять параграфы и фразы; но другого средства нет. Когда вы сделаете французский черновик, то я его прочитаю. Будут необходимы некоторые эпиграфы, заметки: я их добавлю. Вы печатаете на машинке?..

— Очень плохо, очень медленно, только двумя пальцами. Я иногда печатал для развлечения в лаборатории, в которой я работал до того, как попал сюда.

— Ну, уж как-нибудь вы устроитесь; очень жаль, потому что потратим времени больше, чем нужно, но нет другого выхода. Самое главное, чтобы вы не наделали много ошибок.

Габриель позвал человека. Мы договорились начать нашу работу в одиннадцать часов, а было уже почти что семь. Мы разошлись все, чтобы немного поспать.

Меня позвали пунктуально. Мы устроились, согласно уговору, в моём маленьком кабинете. И началось мучение. Кроме того, вначале механик должен был делать частые остановки для того, чтобы дать мне время записать. Через два часа я приобрёл уже некоторую практику. Мы работали приблизительно до двух часов дня и пошли завтракать. Техник остался там же, на месте, не покидая аппарата, а я не оставил своих листов бумаги и взял их с собой, вложив в карман.

Борясь со сном, я писал до пяти часов вечера. Но больше уже не мог: я рассчитал, что написал уже половину. Я отпустил человека, разъяснив ему, что он может отдыхать до десяти часов вечера, и бросился в кровать.

Я окончил писать после пяти часов утра. Габриель, которого я не видел в течение того дня (я не знаю, уезжал он или нет), сказал мне, чтобы я, как только окончу писать, вручил ему работу в любое время дня или ночи.

Я так и сделал. Он находился в своём кабинете и немедленно же взялся за чтение моих листков. Он разрешил мне пойти поспать, и мы договорились, что я смогу начать писать на машинке, уже отдохнувши после завтрака.

Запись информации на машинке заняла два дня, включая еду и около двенадцати часов сна.

Габриель поручил мне сделать две копии; я сделал три, чтобы припрятать одну себе. Я осмелился на это, так как он отправился в Москву. Я не раскаиваюсь в том, что у меня хватило на это мужества.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Читателю будет небезынтересно узнать, как отнесся Сталин к информации Раковского и как он использовал его советы. Из истории событий тех лет нам известно, что незадолго до начала второй мировой войны Сталин резко изменил политику своих отношений с Германией, что было весьма неожиданно и странно для всех.

Тайна этой неожиданной перемены становится понятной в свете информации Раковского. Сталин последовал в точности его советам. В последней главе книги «Красная симфония» Габриель даёт доктору целый ряд разъяснений по этому поводу. Вот некоторые выдержки из этих разговоров.

ГАБРИЕЛЬ: Помните разговор с Раковским… Знаете ли вы, что его не приговорили к смерти? Хорошо зная всё это, вы не должны удивляться тому, что тов. Сталин усмотрел разумным испробовать тот, по всей видимости, столь невероятный план… Тут ничем не рискуется, а наоборот, можно столько выиграть… Если вы напряжёте вашу память, то вы сможете кое-что понять.

ДОКТОР: Я помню всё довольно подробно; не забывайте, что я слушал разговор два раза, затем оба раза писал его, а кроме того, переводил… Не могу ли я узнать, известны ли вам те лица, которых Раковский величал «Они»?

Г. – Чтобы доказать вам моё доверие, я скажу вам, что нет! Мы не знаем определённо, кто такие «Они»; но к последнему моменту подтвердилось много вещей из сказанного Раковским: например, верно то, что Гитлера финансируют банкиры с Уолл Стрит. Это правда. А также много чего другого. Все эти месяцы, которые я не виделся с вами, я посвятил расследованию, связанному с информацией Раковского. Правда, я не смог установить, какие именно лица являются столь поразительными персонажами, но фактом является то, что существует своего рода окружение высшей власти, состоящее из финансистов, политиков, учёных и даже духовных особ с высоким рангом, богатством и занимающих привилегированное положение; если судить об их позиции (большей частью как посредников) по результатам, то она оказывается странной и необъяснимой, по крайней мере, в свете обычных рассуждений, ибо в действительности у них есть большое сродство с идеями коммунизма. Конечно, с коммунистическими идеями, весьма своеобразными. Но оставим в стороне все эти вопросы касательно оттенков, линии и профиля; объективно – как выразился бы Раковский – они, слепо подражая Сталину в действиях и ошибках, строят коммунизм… Последовали совету Раковского почти что пункт за пунктом. Ничего конкретного, но не было отказа и не разорвали своих одежд. Наоборот, проявили ко всему много внимания. Посланник Дэвис осторожно намекнул на прошлые процессы и даже дошёл до намёков на то, что много было бы выиграно в общественном мнении американцев в случае помилования в ближайшее время Раковского. За ним (Дэвисом. – Ред.) хорошо наблюдали во время сессий процесса в марте, что вполне естественно. Он присутствовал на всех; мы не позволили ему привести с собой никого из техников, чтобы помешать всякому «телеграфированию» с подсудимыми. Он не профессиональный дипломат и не знаком с определённой техникой. Он был вынужден смотреть, стараясь глазами выразить очень многое, как мне показалось; мы думаем, что он поднял дух у Розенгольца, а также у Раковского. Этот последний подтвердил интерес, проявленный во время сессий Дэвисом, и сознался, что сделал ему тайно знак масонского приветствия.

Есть ещё одна очень странная вещь, которая уже не может быть сфальсифицирована. 2-го марта на рассвете была получена радиопередача от какой-то очень мощной станции: «Помилование, или возрастет угроза Наци»… Радиограмма была зашифрована шифром нашего собственного посольства в Лондоне. Можете понять, что это нечто весьма важное!

Д. – Но угроза не была настоящей?

Г. – Как же нет? 12-го марта заканчивались дебаты в Верховном Трибунале, и в 9 часов вечера Трибунал удалился на совещание. И вот, в этот же самый день, 12 марта, в 5 часов 30 минут утра Гитлер приказал своим бронированным дивизиям двинуться в Австрию. Конечно, это была военная прогулка! Было ли достаточно причин подумать об этом?.. Или же мы должны были быть настолько глупыми, чтобы посчитать приветствия Дэвиса, радиограмму, шифр, совпадение инвазии с приговором, а также молчание в Европе только случайностями?.. Нет, в действительности мы «Их» не видели, но слышали «Их» голос и поняли «Их» язык.

* * *

Габриель понимал, что предпринятые ими шаги опасны для внутренней политики. Он говорил: «Игра может быть опасной. Наше умонастроение как среди масс, так и среди правящих, в высшей степени антифашистское. Мы расстреляли всю оппозицию и провели чистку во всей Красной Армии, обвиняя казнённых в том, что они являются гитлеровскими псами и шпионами… Можете себе представить, каким оружием против Сталина было бы доказательство того, что он заключил пакт с фюрером?»

Всем нам известно,

что пакт СССР с Германией был заключён,

что Польша была разделена и Сталин победил…

P.S. Если наложить эти документы и программы на череду исторических событий и коллизий и соотнести их с могущественными силами, управляющими миром, глазам предстаёт уходящая в глубь веков картина борьбы нескольких кланов высшей мировой элиты – как между собой, так и с активной частью человечества, осознающей происходящие процессы и пытающейся что-то этим планам противопоставить.

6.8 Новый Мировой Порядок – чей проект?

Иллюмина́ты (нем. Illuminatenorden, от лат. illuminati– «просвещённые») – название, под которым в разное время были известны различные объединения оккультно-философского толка. Чаще всего термин употребляется по отношению к немецкому тайному обществу, основанному в 1776 году профессором Адамом Вейсгауптом.

В 1875г. в результате гибели курьера иллюминатов (во время грозы) из Франкфурта в Париж, человечеству стал доступен программный документ иллюминатов, известный как "Новый Завет Сатаны", где определялись основные пути к манипуляции общественным сознанием. В 1784-86гг. орден баварских иллюминатов был разгромлен, и в дело вступила полиция. При обысках в домах руководителей ордена было найдено много любопытнейших бумаг. Складывается впечатление, что стремительное распространение влияния баварских иллюминатов вряд ли базировалось лишь на харизматических способностях еврея Адама Вейсхаупта и барона Книгге. Скорее всего, оно было хорошо подготовлено деятельностью масонов и тайными финансовыми операциями.

В конце XIXв. один из иллюминатов-"якобинцев" финансист из Южной Африки Сесиль Родс провозглашает свою мечту о свете грядущего создания Федерации народов всех частей света под единым правлением. Для этого создаётся Фонд, который предоставляет стипендии для поддержания и воспитания в необходимом духе талантливых молодых людей. Только в США среди них – государственный секретарь США Дин Раск, известный экономист В.В.Ростов, сенатор и меценат Дж.У.Фулбрайт и огромная группа высоких государственных чиновников и сенаторов, которые основали собственные дочерние организации и фонды. Кроме того, самым известным стипендиатом Фонда является идеолог Давид Гольдштюкер, учеником и последователем которого стал бывший посол СССР в Канаде Александр Яковлев. К этому же кругу принадлежит и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, который открыто провозгласил о создании "мирового правительства" (США и Россия, исходя из "ничейного" результата "холодной войны").

В большинстве своём представители иллюминатов принадлежат к одной из тринадцати богатейших семей земного шара, и именно они являются теми, кто правит миром из-за кулис. В перечень тринадцати самых могущественных иллюминатов входят семьи Астор, Бунди, Коллинз, Дю Понт, Фримэн, Кеннеди, Ли, Онассис, Рокфеллер. Ротшильд, Рассел, Ван Дуйн и Меровинг. Под Меровингами в данном случае подразумеваются все европейские королевские семьи. С этой вершиной тесно связаны ещё четыре семейства; Рейнольде, Дисней, Круп и Мак Дональд. Обо всех этих ведущих кланах подробно рассказывается в книге Фрица Спингмейера «Семьи иллюминатов».

Они то и являются подлинными правителями во всех значимых областях социальной и политической жизни планеты. Они чрезвычайно богаты и стоят над законами государств. В последнее время эти люди предпочитают называть свою организацию «Победный ветер Морайи».

Конечной целью иллюминатов является создание единого мирового правительства и нового мирового порядка на основе единой безналичной электронно-денежной системы. Новый Мировой Порядок подразумевает стирание географических, экономических, культурных, религиозных и нравственных границ. Согласно данной концепции каждая личность общества должна быть унифицирована и представлять собой полностью контролируемый объект.

Современные нам "иллюминаты" (просветлённые) обосновались в США, штаб-квартира находится при Йельском университете в портовом городе Нью-Хейвене, в штате Коннектикут. Там же и «международный аэропорт в Денвере», штат Колорадо – запасной командный бункер правительства Нового Мирового Порядка.

Под аэропортом существует массивный комплекс зданий, шесть подземных этажей предназначено для размещения культовых мероприятий тайного правительства и супер-богатой элиты в случае природных или техногенных катастроф, а также в качестве командного пункта Западного сектора Нового мирового порядка. Он является крупнейшим аэропортом в Америке. Этот план, официально, был задуман для экстренной эвакуации правительства в Вашингтоне.

А если серьёзно, есть так много загадочного в Денверском аэропорту, что можно написать толстенную книгу на эту тему. Многие люди, видевшие аэропорт, его символы, объекты искусства утверждают, что это нечто большее, чем аэропорт: это новый собор полный оккультных символов и прямых намёков на тайные общества. Это не набор тупых и бессмысленных произведений искусства как думают многие. Это огромный комплекс полный символов, которые отражают философию, убеждения и цели мировой Элиты.

Вокруг фресок и прочих странностей Денверского аэропорта ходит масса слухов и толкований того, что хотели донести до людей его создатели. Символику аэропорта можно обсуждать бесконечно долго, единственно, что не подлежит сомнению, это тот факт, что правительство Нового Мирового Порядка планирует подвергнуть геноциду 90% населения Земли и обещает мир и гармонию с природой… после геноцида.

Все символы и фрески аэропорта Денвера символизируют новый мир, в котором небольшое количество людей (500 миллионов, которые выживут в геноциде) будут жить в «гармонии» с природой под строгим контролем мирового правительства, что является целью Нового Мирового порядка. Проект, символика которого, представлена повсюду в аэропорте Денвера, обнародован в 1995 году и завершится в 2094 году по их плану.

Каждый раз они ухитрялись менять власть в государствах, стравливать народы в кровопролитных войнах, вновь и вновь извлекая из этого сверхприбыли и продвигаясь к своей конечной цели – Новому Мировому Порядку.

Развал Советского Союза, мировые войны, революции, кризисы, заказные убийства, торговля оружием и наркотиками – практически все изучаемые и умалчиваемые историей важные события инициировались и направлялись с "вершины пирамиды со всевидящим оком". Стремление действовать скрытно ввиду относительно малой численности "закулисных кукловодов" означает их слабость: до коренного перелома ситуации они будут прятаться и маскироваться.

Однако не пройдён ли уже пресловутый Рубикон?

6.9 Концепция общественной безопасности «Мёртвая вода» – альтернатива толпо-"элитаризму"

С 1992 года обществу предъявлена альтернатива толпоэлитаризму – КОБ «Мёртвая вода». Общественное движение «К Богодержавию» на основе Концепции общественной безопасности «Мёртвая вода» в своём развитии прошло несколько этапов или циклов:

Период 1985 – 1992гг. (7 лет)

Первый этап – формирование общественной инициативы, получившей впоследствии название Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) 1985 – 1992гг.

Период 1992 – 1995гг. (3 года)

Второй этап – безадресная циркуляция текстов, от выпуска трёхтомника «Мёртвой Воды» осенью 1992 года до парламентских слушаний в Государственной Думе РФ (28 ноября 1995 года).

Период 1995 – 1997гг. (2 года)

Третий этап – ознакомление общества с КОБ, от парламентских слушаний до всероссийского съезда Народного движения «К Богодержавию» 21 – 22 декабря 1997г.

Период 1997 – 19 февраля 2001 года. (3 года)

Четвёртый этап – переход от движения «К Богодержавию»к партии КПЕ.

Период 2001 – июль 2004г. (3 года)

Пятый этап – приоритетность задач в КПЕ: либо уведомление общества о наличии КОБ, либо набрать побольше голосов избирателей. Оглашения и умолчания…

Период 2004 – 15 мая 2007г. (3 года)

Шестой этап – разбор «полётов» и формирование множества общественных инициатив в стране. В результате встаёт вопрос: почему те люди, которые финансировали и Движение, а потом и партию (кто-то же оплачивал и «трактир на Пятницкой», и съезд в здании Политехнического, и пять съездов партии), отошли в сторону и от Движения, и от КПЕ?

Период 2007 – 2012гг. (5-7 лет)

Седьмой этап – количество¹⁶ и его упорядоченность обязано породить новое качество.

Циклы развития Народного движения «К Богодержавию»:

цикл № 1 «попытка преобразить общество номер РАЗ»

фаза 1 – зарождение 7 лет (Первый этап – формирование общественной инициативы ВП СССР)

безструктурное течение к структуре 5 лет (Второй этап, Третий этап = создание Народного движения «К Богодержавию»)

фаза 2 – усиление структуры 3 года (Четвёртый этап – переход от НД к партии КПЕ)

распад структуры 5 лет (Пятый этап – проб сил, Шестой этап – разбор «полётов»)

цикл № 2 «попытка преобразить общество номер ДВА»

фаза 1 – зарождение 5 лет (Седьмой этап – количество обязано … и вот – автосинхронизация)

безструктурное течение в режиме автосинхронизации к структуре 3 года (Восьмой этап – создания НАСТОЯЩЕЙ концептуально властной партии)

фаза 2 – усиление структуры Х лет (Девятый этап – присутствие во власти)

распад структуры Y лет (Одиннадцатый этап – разбор «полётов»)

цикл № 3 «ТРИ – мы пришли навсегда»

фаза 1 –

При этом надо отдавать себе отчёт в том, что ни Движение «К Богодержавию», ни КПЕ до настоящего времени не вырастили и не воспитали то количество управленцев, которые могли бы, войдя в государственность в центре и на местах, выявить и разрешить проблемы России без дальнейшего усугубления кризиса, и потому сторонники КОБ¹⁷ в настоящее время не имеют никакого нравственно-этического права ни домогаться государственной власти, ни подталкивать общество к свержению или обрушению действительно “элитарного” правящего режима в надежде (возможно безсознательной) овладеть государственной властью самим.

У России в настоящее время нет объективных потребностей в разрешении своих проблем через революционную ситуацию и государственный переворот.

Поэтому не надо тешить себя иллюзиями: – отстранение от власти, каких ни есть, профессионалов и замена их амбициозными политиканами либо людьми благонамеренными, но не сведущими в деле, всегда как минимум социальное потрясение, а как максимум социальная катастрофа, сопровождающиеся падением качества управления и многочисленными социальными бедствиями.

Мера кровавости грядущих событий в России будет определяться мерой освоения всеми слоями нашего общества тех знаний, которые несёт Концепция общественной безопасности «Мёртвая вода».

Проекты Глобального предиктора на этапах становления управления в автономных регионах, столкновения автономных регионов и управления суперсистемой

Можно скачать файл map.mm, который можно открыть для просмотра и/или редактирования в программе FreeMind.

1 О причинах, по которым невозможно согласиться с версией исторического мифа А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского, см. работу ВП СССР (1996г.) «Провидение – не “алгебра”».

Также отметим, что А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский – не первооткрыватели темы хронологически более короткой версии истории человечества. И главная претензия к большинству укороченных версий истории – это их безответность на вопрос о предыстории нынешней глобальной цивилизации. (назад в текст)

2 Сирия, Финикия вместе с Египтом и Персией сыграли видную роль в распространении религиозного мировоззрения по всей Римской империи. (назад в текст)

3 Античность (от латинского antiquus – древний) – в широком смысле слова термин, равнозначный русскому «древность», в узком и более употребительном значении – греко-римская древность (история и культура Др. Греции и Др. Рима). Античные города в Причерноморье возникли в ходе греческой колонизации с VIв. до н.э. Крупнейшие античные города: на севере – Тира, Ольвия, Херсонес, Феодосия, Пантикапей, Фанагория, Танаис; на Кавказском побережье – Горгиппия, Диоскуриада, Фасис. Вели торговлю с городами Др.Греции и М.Азии, скифами. В Vв. до н.э. часть городов объединилась в Боспорское государство. С IIIв. до н.э. подвергались нападениям скифов, сарматов. Во IIв. до н.э. под властью Понтийского государства, затем Рима. После вторжения готов и гуннов (сер. III – кон. IVвв. н.э.) пришли в упадок. (назад в текст)

4 Настоящее происхождение совокупности религиозно-мистических представлений, начавших оформляться со времён Гомера в легенды и мифы никто назвать не может. Самая ранняя редакция «Илиады» датирована IX веком до н.э. – началом архаичной эпохи. (назад в текст)

5 Солон (между 640 и 635 – около 559 до н.э.), афинский архонт (высшее должностное лицо в древнегреческих полисах), провёл реформы. Все граждане были разделены на 4 разряда в соответствии с имущественным цензом. Античные предания причисляли Солона к 7 греческим мудрецам.

Афинское государство в тот период было охвачено глубоким внутренним кризисом. Резкое имущественное неравенство граждан полиса привело к тому, что масса бедняков оказалась в долговой кабале у богачей. Не уплатившие вовремя долг вынуждены были продавать своих детей или сами становились рабами. Назревавшее недовольство народа грозило вылиться в открытый мятеж и государственный переворот. В таких условиях власть предержащие решили пойти на проведение необходимых реформ сверху. Эту нелегкую миссию возложили на Солона как на лицо наиболее авторитетное и к тому же нейтральное по отношению к различным политическим группировкам. Он был избран первым архонтом и получил широкие полномочия по установлению новых законов. Среди проведённых им реформ экономического характера на первом месте стоит так называемое “стряхивание бремени” – снятие с оказавшихся в закладе земельных участков камней, которые символизировали права кредиторов-заимодавцев (как своего рода векселя). Произведена была полная кассация долгов, долговое рабство объявлено вне закона. Все ставшие рабами из-за неуплаты в срок долга получили свободу, а тех из них, кто был продан за пределы Аттики, выкупили за государственный счёт. Было разрешено свободно завещать любое имущество без всяких ограничений, при этом земельные владения дозволялось делить на любые доли, как и всякую другую частную собственность. Запрещён был вывоз из Аттики хлеба, но поощрялся вывоз оливкового масла и вина (а следовательно, и разведение этих интенсивных культур). Большое значение для развития торговли имела проведённая унификация единиц мер и веса, а также переход на более удобную эвбейскую монетную систему (вместо эгинской). Политические реформы Солона включали в себя введение имущественного ценза при распределении граждан по разрядам (из которых формировались различные подразделения полисного ополчения), расширение прав народного собрания и создание при нём специального совещательного органа для предварительной подготовки решений, организацию суда присяжных по гражданским и уголовным делам. Солоновская конституция, носившая компромиссный характер, решила многие, но далеко не все, проблемы афинского полиса. Её положения формально оставались в силе и после установления в Афинах тирании Писистрата, к которой Солон, тогда уже глубокий старик, отнёсся резко отрицательно. (назад в текст)

6 Достаточно вспомнить, что знаменитый Пифагор после стажировки в Египте уехал в Грецию, а затем в Италию, где основал свою знаменитую школу. (назад в текст)

7 La Vieille-France, Nr. 218, 31 Mars – Avril 1921. Achad ha-Am et le-Sionisme. par L. Fru. (назад в текст)

8 Цитируем по русскому переводу издания Винберга (Берлин, 1922), стр.7, сверив его предварительно с оригиналом. (назад в текст)

9 Полностью на русском языке книга вышла в Аргентине в 1968 году. (назад в текст)

10 Бывший врач при НКВД, участвовавший на судебном процессе в качестве обвиняемого наряду с Раковским (Ред.). (назад в текст)

11 Главный Штаб Немецкой Армии (Ред.). (назад в текст)

12 Выход из которого только один – перехват управления, других путей нет. (назад в текст)

13 Читатель должен учитывать, что Ландовский излагает в своих записках разговорную речь (Ред.). (назад в текст)

14 В настоящее время мы являемся свидетелями в нашей стране всему тому, о чём говорит Раковский (Ред.). (назад в текст)

15 Президент Америки на тот период. (назад в текст)

16 Количество множества общественных инициатив в стране. (назад в текст)

17 Прежде всего – партия и её руководство. (назад в текст)

Главное меню

ПРОЗРЕНЬЕ

Агит. материал

Мастер-классы

Новое

Авторизация